|
Сказкотерапия. Сказки Эльфики
| |
| Сторожея | Дата: Вторник, 24.05.2011, 17:34 | Сообщение # 46 |
 Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| Глава 4. Путешествие по замкнутому кругу
Эльфика
Я тащилась за Эвридикой и пыталась не отставать. Было трудно дышать – носом я приложилась сильно, и он теперь распух и все время ныл. Ох, я и так-то красотой сроду не блистала, а уж с таким носом, наверное, и вовсе… Хорошо, что здесь больше никого нет, только я и Эвридика.
Повезло мне, что я в Игре вместе с ней вынырнула! Она такая красавица, и сильная, сразу видно. Я в нее поверила! Я бы хотела быть такой, как она – сильной, смелой и яркой. Но мне не повезло: и с фигурой, и с лицом, и с волосами… Я в зеркало на себя стараюсь вообще не смотреть – так не люблю свое отражение. И еще эти прыщи!!! Ну откуда они взялись??? И ладно бы в подростковом возрасте, но я из него давно вышла.
Мама все время вздыхала и говорила: «Ну в кого ты у нас такая? Кто на тебя позарится?». Никто и не зарился…
- Стоп, Ольга! – скомандовала Эвридика. – Еще одна дверь. Надо проверить. Ну, если и на этот раз…
Я ее понимала, как никто. Ведь шли мы уже очень долго, но на следующий уровень так и не вышли, и вообще никуда не вышли. И не то чтобы нам двери не попадались – попадались, и даже часто, но все они были наглухо закрыты, и что мы не пытались с ними сделать – все без толку. Двери были непоколебимы и вообще казались единым монолитом со стенами. Я, пытаясь восстановить дыхание, наблюдала, как Эвридика поднялась по невысокой лесенке и попыталась открыть очередную дверь. С тем же успехом. что и все предыдущие. Она и толкала, и трясла эту дверь, и билась об нее плечом, а напоследок сильно пнула ее ногой, и, видимо, ударилась, потому что села прямо под дверью и заплакала.
- Эвридика! Ты что? Ты ушиблась? Тебе больно? – заволновалась я, потому что ну не могла такая женщина плакать!
- Мне больно, - отозвалась Эвридика. – Мне, Оленька, ужасно больно! Потому что вот так всю мою жизнь – хожу и бьюсь в закрытые двери! Прошу: «Откройте, пустите меня, я хочу к вам! Мне страшно одиноко! Ну пожалуйста!» Иногда двери открываются, и меня пускают. Но ненадолго! Вскоре вышвыривают, как собачонку. И я снова бьюсь в закрытые двери! Я об эти чертовы двери все руки в кровь разбила, и сердце тоже. Я вся окровавленная, разве ты не видишь?
- Эвридика… миленькая… - я совсем растерялась, ведь то, что она говорила – этого просто не могло быть! – Ну пожалуйста, ну не плачь! А то я тоже заплачу! Потому что мне еще хуже! Я уродина! На меня никогда, ни один мужчина не посмотрел как на женщину! А я любви хочу! Как все!
- И я хочу любви, - прорыдала Эвридика. – Как все! А получается – меня используют и выбрасывают, как отработанный материааааал!
- А меня даже и не испоооользуют! – взвыла я, и наш плач слился в слаженный дуэт. Но реветь нам пришлось недолго.
- Бедненькие! Девочки мои маленькие! Как же мне вас жалко! – послышалось за спиной, и оттуда выкатилась старушонка в чепчике и просторном синем плаще. – Дайте, я вас прижму к своей груди! И вам станет легче!
Мы замерли с открытыми ртами, только всхлипывали обе. А старушонка металась то ко мне, то к Эвридике, и говорила, говорила, говорила… Она какие-то приятные вещи говорила, что жизнь к нам несправедлива, и мы заслуживаем лучшей участи, и что мы бедненькие, и только она нас пожалеет как следует. Но чем дольше она говорила, тем сильнее я чувствовала что-то неладное. Какая-то она была.. неприятная. Слащавая слишком, что ли? Я видела, что Эвридика тоже как-то подсобралась, напряглась.
- Вот ты, Оленька! – не унималась старушка. – Разве ты такого отношения заслужила? Да ты же молилась бы на каждого, кто на тебя внимание обратит! Ты бы его боготворила! Ты бы ему – ноги мыть и воду пить, разве не так? Да он бы счастливейшим человеком был, с таким-то ангелом, как ты! Ты ж ему все простила бы, все поняла бы, условия ему создала бы райские! Ну скажи, да ведь?
- Да, - вяло ответила я. В принципе, старуха озвучила мои тайные мысли. Именно так я и думала, когда мечтала, что ну хоть кто-то в меня влюбится. И, если повезет, даже женится!
- Не слушай ее, Ольга! – вдруг скомандовала Эвридика. – Не слушай! Это все обман!
- Какой же обман? – притворно удивилась старушка. – Чистой воды правда! Оленька обо всем этом думала, и не раз, это ее убеждения! Бедненькая моя…
Мне захотелось и в самом деле прижаться к теплой старушкиной груди, и чтобы она гладила меня по голове и жалела, а я бы поплакала и потом уснула в сладком изнеможении…
- Ольга, не смотри на нее, меня послушай! – еще громче заговорила Эвридика, поднявшись на ноги и вцепившись в перила лесенки. – Я прошла через все это! Ты только думала, а я уже воплотила!
- Как… воплотила? – не поняла я.
- В жизнь, дурочка! Это я создавала условия, чтобы им было комфортно со мной! Это я учитывала их интересы, забывая о своих! Это я им условия создавала! Я выкладывалась на 150%, только чтобы быть им нужной, а они брали, благодарили, говорили, что без меня они бы не смогли достичь таких успехов – и уходили к другим! А я оставалась зализывать раны и ждать следующего!
- Чистая правда, лапочки мои ненаглядные! Но ведь это и есть любовь! – с удвоенной силой запела старушка. Только теперь ее голос казался уже не просто слащавым, а приторным, как приманка для тараканов. - Разве это не прекрасно – принести себя в жертву любимому? Ведь когда ему хорошо, и тебе хорошо?
- Нет! Ольга, это неправда! – завопила Эвридика. – Отойди от этой гадины! Это не любовь, это жажда любви! Нельзя приносить себя в жертву! Никогда! Прочь от Ольги, тварь!
- Раскусили, - злобно прошипела старушка и скинула плащ. Мы вновь оцепенели, потому что под плащом скрывалось нечто невообразимо страшное. В центре клубился сгусток тьмы, а от него шли многочисленные щупальца, которые сжимали самые разные колюще-режущие и прочие убивающие предметы: серпы, удавки, шпаги, кухонные ножи и прочее холодное оружие.
- Если ты не будешь хорошей девочкой, он не останется с тобой, - скучным голосом сообщила тварь. – Если ты не будешь покладистой и удобной, зачем ты ему нужна? Если ты не будешь ему нужной, он бросит тебя. Если ты не принесешь себя в жертву любви, ее у тебя не будет! Ни-ко-гда!
- Заткниииись! – завопила Эвридика и задергалась, пытаясь преодолеть этот псевдоанабиоз. – Я была хорошей девочкой! Я была покладистой и удобной! Я старалась быть ему нужной! Я приносила себя в жертву любви! И что???? Ты врешь! Это – не любовь! А ты, тварь, ты – кто? Это – моя Игра, и я имею право знать!
- Имеешь, - согласилась тварь. – Я – ваша Жалость. К себе, разумеется, в первую очередь, но и к другим – тоже. Я присасываюсь и выпиваю до дна всю вашу жизнь – и того, кто жалеет, и того, кого жалеют. «Жалость убивает» – это обо мне правильно говорят. «Жалость по сердцу резанула», «от жалости горло сжимает» - это про меня… У меня много инструментов, сами видите! Так что жалейте себя, жалейте, бедные вы мои! Оплакивайте свою неудавшуюся жизнь, не останавливайтесь! Сейчас я вас обниму – и все кончится…
Черные щупальца начали расти, тянуться… И мне вдруг стало все равно – действительно, может, она и права? И пусть лучше все кончится?
- Сволочь! Я не дам тебе убить девчонку! Иди лучше сюда, сразись со мной! – Эвридика изо всех сил рванулась и вдруг перевалилась через низкие перильца и полетела вниз головой на бетонный пол.
Я сама не сообразила как, но в два прыжка я оказалась под лестницей и рухнула на бетон, и тут же голова Эвридики на лету воткнулась мне живот, который у меня накаченным отродясь не был. В районе солнечного сплетения гранатой взорвалась дикая боль, свет померк, и я отключилась.
Очнулась я от того, что меня кто-то укачивал. Было хорошо и спокойно, и глаза открывать не хотелось. Я даже вознамерилась было уснуть, но вдруг вспомнила события, предшествующие моему обмороку, или что там это было? В общем, Старушку-Жалость, тянущую свои черные щупальца с оружием индивидуального поражения. И она еще все хотела меня обнять… Я мигом открыла глаза, готовая завизжать и забиться, но надо мной склонилось встревоженное лицо Эвридики.
- Как ты, девочка моя? Оль, ты как?
- Кажется, нормально, - ответила я. – А где… эта? Ну, Жалость?
- Пропала. Как-то я перестала себя жалеть. За тебя испугалась, - белозубо улыбнулась Эвридика. До чего ж она была красивая! – А потом я на тебя рухнула, ну и вот…
- А я надолго отключилась? – испугалась я.
- Да нет, минут 15, наверное. А я тебя укачиваю и думаю: если бы не была такой дурой, у меня бы уже дочка была почти такая же, как ты. Или сын. Тебе ведь лет 16-17?
- Двадцать, - улыбнулась и я в ответ. – Это я просто выгляжу так… несерьезно.
- Чудесно ты выглядишь, девочка, - сообщила мне Эвридика. – Ты просто еще себя не видела, по-настоящему-то. Как твой живот-то, дышит?
- Слушай, а ты меня сейчас не жалеешь, случаем? – обеспокоилась я. – А то вдруг эта гнусная старушенция опять вернется?
- Я тебя не жалею. Я тебе со-чувствую, - сказала Эвридика. – Согласись, не одно и то же?
- Не одно, - слегка успокоилась я. – Я больше никогда не буду себя жалеть. И других тоже. Только сочувствовать! Я обещаю!
- Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь, - засмеялась Эвридика. – Раньше так юные пионеры обещания давали. А ты знаешь, юная пионерка, что я тут обнаружила, пока тебя укачивала?
- Не знаю, а что? – спросила я, усаживаясь рядом с ней.
- Смотри. Вон лестница, с которой я навернулась, так? А вот крючок. А это – кусок от твоих джинсов – ну, помнишь, когда ты зацепилась?
- Как – от джинсов? – удивилась я. – Мы же далеко от этого места ушли! За столько-то времени!
- Выходит, недалеко, - пожала плечами она. – Получается, мы с тобой все время ходили по замкнутому кругу. Откуда пришли, туда и вернулись.
- Как вернулись? – уже чуть не плакала я. – Не может быть!
- А мне нас ничуть не жалко, - весело объявила Эвридика. – Потому что я получила замечательный урок! Пока не перестанешь себя жалеть, так и будешь ходить по замкнутому кругу и силы терять! Пока Жалость тебя вообще до донышка не опустошит.
- Правда, - согласилась я. – Как же я сама не догадалась? Но постой… Как же так вышло, что я, серая мышка, и ты, такая красавица, а результат один и тот же?
- Знаешь, Оль, если ты совершаешь ошибку, жизнь не разбирается, кто красивее, или умнее, или старше, - вздохнула Эвридика. – Ей, видишь ли, без разницы…
- Эвридика… А ты, выходит, через все это много раз прошла? – с ужасом вдруг осознала я.
- Ну-ка тихо! – прикрикнула Эвридика. – Не вздумай меня жалеть! Стоит только впустить в сердце жалость – и… ну, ты сама видела.
- Не буду, - поспешила взять себя в руки я, задушив жалость в самом зародыше, и быстренько переменила тему. – Ну мы с тобой и игроки!!! Ничего себе, какого кругаля дали!
- Ага! Юмористки... Ты начала с того, что зацепилась и повисла… - хихикнула Эвридика.
- А ты – с того, что рухнула с лестницы! – захохотала я.
- Между прочим, даже два раза! – гордо сказала Эвридика и закатилась в хохоте.
- Ой, прикольно! Или это у нас нервное? – уже начала икать от смеха я. – Роковая жегщина на роковой лестнице! Может, в третий раз полезешь? Бог, говорят троицу любит!
- Может, и полезу, - вдруг сказала Эвридика, оборвав смех и привставши с места.
Я посмотрела туда же – и тоже умолкла. Дверь была открыта настежь. Путь открылся.
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Rioja | Дата: Четверг, 26.05.2011, 23:29 | Сообщение # 47 |
 Мастер-Учитель Рейки
Группа: Житель
Сообщений: 895
Статус: Offline
| Очень понравилось!)))))))
И опять нас зовет дорога, где тебе говорит любой:
"Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!"
|
| |
| |
| Сторожея | Дата: Среда, 01.06.2011, 06:49 | Сообщение # 48 |
|
Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| Глава 5. Выход, который не выход
Эльфика
Выход мы нашли быстро – не врала Максимовна, не ошибалась. Дверь – обычная, обшарпанная немного, деревянная, ну прямо как в хрущевках, и звонок сбоку, с одной стороны оплавлен. То ли замыкание было, то ли мальчишки спичками баловались? А над дверью прямо на стене нацарапано мелом – ВЫХОД.
Максимовна моя вдруг почему-то заволновалась, притормозила.
- Это ж еще не конец игры, Славик? – вдруг спросила она, и в голосе ее я почувствовал тревогу.
- Нет, конечно! – стараясь быть уверенным, ответил я. – Мы ж только начали! Это переход на следующий уровень. Наверное…
- Погоди, дай отдышусь, - сказала Максимовна, и вдруг побледнела даже.
- Максимовна! – кинулся к ней я. – Да вы присядьте. Что ж вы так волнуетесь? Ну хотите, я первый войду?
- Ох, погоди! Что-то сердце сдавило, - пожаловалась она. – Давай и правда присядем, дверь ведь никуда не убежит?
- Конечно! Вот сюда, к стеночке, и я с вами посижу. Эх, Жизнь-то запасная как бы пригодилась! – пожалел я.
- Да нет, я ж не умираю! Так, вступило что-то в грудь, - тут же отозвалась Максимовна. – Просто посидим чуток – и пойдем, ладно? Ты поговори со мной просто, милок.
- Да конечно же, - закивал я, соображая, о чем бы с ней побеседовать. – Максимовна, а вы как в Игре оказались? Вы что, раньше в компьютере играли?
- Нет, Славуня, я к тому компьютеру в жизни не подходила, да и не было у нас его отродясь. А в Игру я попала со злости.
- Со злости? – заинтересовался я. – Это как это – со злости?
- Да вот так. Ты вот думаешь: «старуха, куда ей играться?», и не возражай, думаешь, думаешь. И я так думаю. А только я такую жизнь прожила, что играть-то мне некогда было! Я бы, может, и в детстве наигралась, да нас у родителей семеро мал мала меньше, я из старших, ну и помогала младших тянуть. Потом прямо от люльки с младшим братиком замуж вышла – свои детки пошли, муж на работе, я опять все на себе тянула. Муж оказался ледащий – ну, лодырь, непутевый, стало быть, а дети-то внимания требует, кто его даст? Опять Максимовна. Потому уж и у детей дети пошли, опять же кто за ними присмотрит? Бабушка! То есть я… Ты не думай, я не жалуюсь, не через силу все делала, в охотку. И радость мне от этого была! Только вот стала я чуять, что силы иссякают. Не та уже стала Максимовна! Ну, я как всегда – зажала себя в кулак, дескать, некогда болеть! А болезнь, она ж не спрашивает! Сердце, оно ведь тоже свой срок имеет. И уложило меня в постель, да надолго. Вот тут-то у меня и случилось времечко обо все подумать… Ты слушаешь, Славка, или уснул?
- Да что вы, Максимовна, слушаю, слушаю, мне очень интересно! – ответил я – мне и вправду было интересно.
- Ну так вот… Лежу это я и вижу, что никто на себя брать-то не хочет. У всех своя жизнь, и все привыкли, что мамка за всех все решит. Хоть за свет заплатить, хоть за продуктами сгонять, хоть с соседкой насчет ее собаки поругаться… не говорю уж чтоб дома убраться… Я лежу – а кругом все в упадок приходит. Раньше-то я все время в бегах, все время при деле, не замечала ничего. А тут вижу – муж целыми днями к бутылочке присасывается перед телевизором. Детям я не больно-то нужна – только если денег занять или внуков на время подкинуть. И все беспомощные какие-то…
- Как я? – вырвалось у меня.
- Что ты, Славка? – удивилась Максимовна. – Ты и не беспомощный вовсе. Просто себя еще не знаешь. Ты – эвон какой! А мои… Ну, растила я их, растила, да и вырастила, как нынче говорится, потребителей.
- Ну, может, привыкли бы? – попытался оправдать неведомых «потребителей» я.
- Может. Только у меня терпения не хватило, - созналась Максимовна. – Стала я им понемногу предъявлять. Ну, дескать, что и вы часть обязанностей на себя взять можете. Так ты знаешь, тут такой хай поднялся – ты б слышал только! Ой-ой-ой! Никто не хочет, все друг на друга кивают, и ничего с места не двигается. Сначала друг с дружкой все переругались, а потом и на меня ополчились: говорят, мол, тебе надо, ты и делай! А в доме меж тем уже паутина по углам повисла…
- А вы? – подбодрил ее я.
- А что я? Всю жизнь у меня на всех сил хватало, всем помогала, всех обихаживала. А после болезни моей чувствую – нету силушки, вышла вся. И поддержки от своих – тоже нет. Вроде всю жизнь на них горбатилась – а как случай вышел, так и одна я… Ну, я дождалась, когда на поправку пойду, а как на ноги встала – и сразу в церковь. Просить у бога смирения и понимания. Ну и сил, чтоб вынести все с достоинством.
- И что, помог вам бог? – спросил я.
- А как же? – удивилась Максимовна. – Он когда отказывал, ежели ты в него веруешь? Помог, само собой. Тут ведь что главное: надо знак не пропустить. Господь, он ведь сам-то говорить не может, так он знаки подает.
- А вам какой знак был? – еще живее заинтересовался я.
- А такой знак, что ехала я из церкви на автобусе, да вышла почему-то не на своей остановке, а раньше. Уж не знаю, почему. Иду, прогуливаюсь. Вдруг смотрю – на столбе листочек болтается, ветерком его мотает. Подхожу – а он оторвался, и прямо мне в руки и слетел. Ну вот скажи, что не знак?
- Наверное, знак, - пожал плечами я. – Раз вы так решили… А дальше?
- Так дальше я сюда и попала! – воскликнула Максимовна. – Там ведь как раз про Игру было, и про Силу… Как раз то, о чем я бога просила! А уж он лучше всех знает, как все устроить! Кто я такая, чтобы с ним спорить??? Сразу поехала и записалась. А там будь что будет, хуже уже не будет.
- Ну и рисковая вы женщина, Максимовна! – восхитился я. – Это ж надо, в вашем возрасте, и в такую авантюру! Прямо не верится!
- А что ж, - вдруг озорно усмехнулась Максимовна. – Мне в твоем возрасте не до авантюр было, а потом уж и некогда. Вот теперь, на пенсии – в самый раз! А то так умру, а в жизни ничего интересного и не увижу.
- Так ведь тут монстры всякие могут быть, - предупредил ее я. – Ну, чудовища, то есть. Вооруженные убийцы. Опасности!
- Эх, милок! – засмеялась Максимовна. – Ты бы в наше Рабочее Предместье вечером с автобуса через парк прошел – да никакой Игры не надо. Все тебе там: и чудовища, и вооруженные убийцы, и опасности, и эти… как его… монсторы! И еще много чего. А мы каждый день ходим. Так что у нас там свои игры, почище этой будут.
- Так вот откуда у вас универсальное оружие? – кивнул я на ее сумку.
- Ты еще не знаешь, чего я ей делать могу! – воинственно похвасталась Максимовна. – Ко мне не подходи – разом зашибу.
- Ну, тогда мне с вами ничего не страшно! – с удовольствием сказал я. – Даже через парк в Рабочее Предместье!
- То-то, - Максимовна была удовлетворена, даже румянец на щеках появился. – Ну, вроде я оправилась, пойдем, что ли?
- Пойдемте, - вскочил я.
После Жизни, подаренной мне Максимовной, силы я чувствовал в себе неописуемые. Хотелось подвигов! Поэтому я первым рванул к двери, подергал за ручку – закрыто, тогда я позвонил в звонок. Но ничего не произошло. Я попытался надавить – глухо, дверь сидела, как влитая.
- Ну-ка, пусти, - решительно отодвинула меня Максимовна.
Дверь тоже ей не поддалась, тогда она нажала на кнопку звонка, и вдруг дверь распахнулась! За ней открылась вполне мирная картина – обычная комната, а в ней обычные люди, занимаются своими делами.
Только вот Максимовна моя охнула, пошатнулась и схватилась за косяк.
- Боже мой милостивый, спаси и сохрани, - прошептала она, оседая и цепляясь за щербатую обналичку.
- Максимовна, что? Чего вы испугались? – подхватил я ее под руку. – Вам плохо опять?
- Плохо, милок. Ой, плохо! – слабым голосом сказала Максимовна. – Это ж моя квартира! И мое семейство. Вот так. Откуда шла, туда и пришла…
- Ну ничего себе! – только и смог сказать я.
Семейство состояло из пожилого мужичка в грязноватой майке и трениках, который пялился в телевизор, а перед ним на газетке были разложены-расставлены чекушка водки, литровка пива «Охотничье», полбулки хлеба, от которого он отламывал куски, перья зеленого лука и вскрытая банка каких-то консервов. Ну и рюмка со стаканом, для употребления жидкостей. Вид у мужичка был непрезентабельный и изрядно осоловелый.
- Муж мой, Степаныч, - пояснила Максимовна. – Что ж он хлеб-то не нарежет, а? Всю жизнь ленился… И майка вон на что похожа… Когда уделать-то успел? Я ж ему утром чистую подала?
В углу сидел мужик – большой такой, мордоворот, можно сказать, и читал книжку, время от времени поглядывая на часы. Нас они оба, похоже, не видели. Хотя мы стояли в дверном проеме как на картинке. Тут мужик оторвался от книжки и сказал:
- Батя, ну когда маманя придет?
- А фиг ее знает, - отозвался Степаныч, залезая двумя пальцами в банку. – Шляется где-то… Жди.
- Да некогда мне! – скривился мужик. – Может, ты мне денег дашь?
- А нету! – равнодушно сообщил Степаныч. – Ты уже здоровый лоб, свои иметь должон. Это маманя сердобольная, всех вас на себе тащит. Ну и пусть ее! А с меня где сядешь, там и слезешь.
- Отец называется! – укорил мужик. – Ты ж знаешь, как сейчас достойную работу найти трудно? Ну так я в поиске! А вы родители! Пенсию вам государство регулярно выплачивает!
- А ты вечно в поиске, - хихикнул Степаныч. – Видать, достойная работа тебя не больно-то ищет! А мою пенсию ты не замай, я ее честным трудом заработал! Теперь могу смело пропивать, я хозяин!
- Мне денег надо, - насупился мужик. – Ребятишки голодные.
- Мать придет – накормит, - пообещал Степаныч и с видимым удовольствием махнул еще рюмашку.
В это время в комнату вошла женщина, очень похожая на Максимовну, только молодая, видная такая, вся разодетая, в вечернем платье и с шикарной прической, и с порога на высоких тонах заверещала:
- Ну и где она бродит? Я же опоздаю!
- А я знаю? – глянул на не Степаныч. – Ты бы это… потише верещала, дочка. А то аж в ушах звенит!
- Ну не могу же я на тебя детей бросить! – в отчаянии притопнула босоножкой на высоком каблуке дочь. – Где мама, ну что же это такое?
- Не можешь – не бросай, - миролюбиво сказал отец и налил пивка. – А то бы и с детьми вечером побыла, не переломишься.
- Да? А личная жизнь? – тут же перешла в наступление дочь. – Я со своим козлом рассталась, так мне теперь судьбу устраивать надо.
- Ага, с одним козлом рассталась, так надо срочно другого завести, - подал голос из угла мужик – я уже понял, ее братец.
- А ты вообще молчи! Халявщик! – развернулась к нему сестрица.
- Я халявщик? Да это ты халявщица! – перевел стрелку брат.
Дальше они перешли на русский нецензурный, а отец меланхолично пережевывал перышко лука, не обращая внимания на их перепалку, только телевизор погромче сделал.
Тут в комнату вбежал малец лет семи, в руках у него был пластмассовый автомобильчик, и сразу схватил за край платья дочь Максимовны.
- Мама, меня Петька обижает! – ябедным голосом сообщил он.
- Отойди, балбес, ты мне платье помнешь! – взвизгнула нерадивая мамаша.
- Что ж, Славик! – вдруг сказал Максимовна. – Надо мне возвращаться. Пропадут ведь без меня, пропадут!
- Максимовна, погодите! – заволновался я. – Какое возвращаться! Вам туда нельзя! У вас же сердце!
- Вот и болит мое сердце за них, - горько сказала Максимовна. – Что ж они у меня… такие??? Словно дети малые!
- Да ничего они не малые! – возмутился я. – Все взрослые люди. И у всех же своя жизнь! Они же за ваш счет живут!
- Ну да, за мой. А куда деваться?
И вдруг они нас увидели. Все, разом. Замолчали сын и дочь. Оторвался от телека муж. Замер внук. Все повернулись к нам лицом и стали медленно приближаться.
- Мать, - невыразительно сказал Степаныч. – Возвращайся, мать… Дома не убрано, белье не стирано, ужин некому готовить!
- Мама! У меня презентация, мне ехать надо, - нервно заговорила дочь, поправляя прическу. – Тебя внуки ждут… Ну давай, мамочка, дорогая, иди сюда!
- Мам, мне денег надо. Ребятишки голодные, - подключился сын. – Я работу найду – отдам, ты же знаешь! Ты что, мне не веришь?
- Бабушка, навешай Петьке позатыльников! – потребовал малец.
Они медленно приближались и улыбались, тянули к матери руки, словно обнять хотели. Но мне они почему-то живо напомнили сцену из фильма про вампиров. Вот сейчас они дотянутся до Максимовны и будут сосать из нее соки, пока не высосут совсем, до донышка… А потом будут плакать на кладбище, над мерзлой могилкой, под ледяной крупой. И все будут говорить: «Эх, рано ушла! А такая здоровая была! Ей бы еще жить да жить!». И так я все это явственно увидел, как будто сам там был.
- Максимовна! Бежим! – позвал я, пытаясь оторвать ее от дверного косяка.
- Не надо, Славик. Беги один. Ты им не нужен, тебя не тронут.
- Они же вас загубят! – крикнул я. – Это же вампиры!
Мне удалось оторвать ее руки от двери и оттащить ее назад. Семейство же, напротив, почуяв ускользающую добычу, рвануло вперед – и теперь я явственно видел, как улыбки превратились в оскалы, зубы заострились, и вроде даже с них что-то закапало. Наверное, кровь. А может, слюна? Впрочем, на нашу сторону они не сунулись – что-то им мешало. Сгрудились возле двери, толкаясь, и щелкали зубами, наперебой убеждая Максимовну перестать дурить и вернуться к ним.
- Ну, вампиры. Но свои… Видать, моя судьба такая. Нести свой крест, - устало сказала Максимовна.
И сразу после этих слов откуда-то сверху со свистом свалился огромный, почти в человеческий рост, крест, который точно лег Максимовне на спину и на руки, она только охнула и нагнулась, умудряясь при этом еще и сумку не выпустить.
- Максимовна, миленькая, да послушай же меня! – умоляюще сказал я. – Это не твои родственники, здесь их нет, это ж Игра. Твои сидят дома и чай пьют. А это – образы твоего подсознания, настоящие вампиры! Они твою жизнь по капле выпивают, твои силы высасывают! Что ж ты всем должна, ну почему? Ты уж давно свои долги отдала! За всю-то свою жизнь! Пойдем отсюда, а?
- Я им нужна… - безжизненно отозвалась Максимовна. – Нужна…
- Ты мне нужна! – в отчаянном вдохновении завопил я. – Я без тебя тут точно пропаду! Без тебя и твоей сумки!
- Как пропадешь? Почему это пропадешь? – очнулась вдруг Максимовна. – Не надо тебе пропадать! Для того я тебя, что ли, спасала, чтобы ты тут же сгинул? И не думай даже!
- Тогда не возвращайся к ним, а? – попросил я. – Ну не выход это, не выход! Ты ж сюда силу пришла искать! Тебя ж Бог направил! Ты сама мне говорила! Максимовна!
- Бог направил, - сказала она уже тверже, и взгляд ее прояснился. Теперь она уже была похожа на прежнюю Максимовну. – Правду говоришь.
Она повернулась к вампирам, которые уже совершенно потеряли человеческий облик и теперь только выли в бессильной злобе, обнажая здоровенные клыки.
- Я всю жизнь на вас сил не жалела, - сказала Максимовна. – А теперь их мало осталось, чуток и себе надо оставить. Уж простите меня, коли сможете.
Вампиры стали лопаться и исчезать – один за другим. За ними – мебель и весь антураж квартиры. Вскоре там не было ничего, кроме пустоты. А потом и дверь исчезла, слилась со стеной. Только корявая надпись мелом «ВЫХОД» осталась.
- Нет, вернуться вот так вот – это не выход, - твердо сказала Максимовна. – Все, Славик, я в себя пришла. Будем другой выход искать.
- Только ты, Максимовна, крест свой оставь здесь, - попросил я. – Куда мы с ним? Давай я тебе помогу.
Но ничего не вышло. Крест к Максимовне словно прирос. Я его и дергал, и сдвинуть пытался – бесполезно.
- Ой, Славка, тяжко мне под ним, - пожаловалась она. – С места не сдвинусь ведь…
- А зачем ты его на себя взвалила? – упрекнул я. – Что вот теперь делать?
- Не знаю… Ты уж иди, милок, а я здесь постою. Может, и найдешь выход, а там с божьей помощью…
Не хотелось мне ее бросать. Она мне уже роднее родной стала, и боялся я за нее. Мало ли что? А у нее сердце больное, и крест этот придавил, к земле тянет.
- А знаешь что, Максимовна? – вдруг осенило меня. – А ты попробуй его на меня перевалить? Давай я твой крест понесу!
- Ты что, Слав? – откликнулась она. – Он же тяжелючий какой! Да и не твой он вовсе! Зачем он тебе?
- Ну и что, что тяжелючий! Я сейчас сильный, благодаря тебе, кстати! Не мой – так еще лучше, значит, не прилипнет! – продолжал настаивать я. – И потом, я же добровольно! Давай, Максимовна, тебе обязательно надо найти Талисман Силы.
И только я произнес эти слова, крест легко отделился от Максимовны и упал на пол, разлетевшись на тысячи мелких кусочков. Она еще какое-то время постояла в позе птицы на взлете, с раскинутыми крыльями, а потом пошевелила распахнутыми руками и удивленно сказала:
- Ой, Славик! Как легко то мне стало! Словно крылья выросли!
Тут ее руки задергались, затрепетали, и на самом деле начали превращаться в огромные крылья, на глазах обрастая перьями. Я не орнитолог, конечно, но по-моему, похожие на орлиные. Сумка выпала, я ее подхватил.
- Максимовна, ты чего? – только и успел спросить я.
- Ой, меня вверх тянет! Не могу! Сейчас взлечу! – испуганно проговорила Максимовна. – Славка, цепляйся скорее! Ты меня не бросай! И сумку тоже!
И она правда начала медленно отделяться от пола. Крылья плавно ходили вверх-вниз, создавая воздушные потоки.
- Не брошу! – пообещал я, перехватывая поудобнее сумку. Тут Максимовна рванула вверх, я только и успел ухватить ее за ноги, а в следующий миг я уже болтался в воздухе, пол стремительно ушел вниз. «Сейчас об потолок долбанемся!» - успел подумать я, но потолок куда-то исчез, и мы неожиданно оказались под открытым небом, на зеленом лугу, я успел рассмотреть какой-то ручей или неширокую речку. А потом что-то случилось – я не удержался, или Максимовна неловко повернулась – только я со свистом полетел на землю и с размаху зарылся в мягкий стог сена, ухнул в него с головой, и поэтому не видел, куда делась птица, еще недавно бывшая хорошей женщиной Максимовной.
Я кое-как выпутался из сена, встал на твердую землю и потряс головой. Игра становилась все разнообразнее! Небо было чистым – никаких птиц, и даже облаков на нем не наблюдалось. Зато жара была офигительная! Я захотел снять куртку, но что-то мне мешало. Я глянул – это была замечательная боевая сумка Максимовны, которую я дисциплинированно прижимал к животу.
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Rioja | Дата: Среда, 01.06.2011, 08:03 | Сообщение # 49 |
|
Мастер-Учитель Рейки
Группа: Житель
Сообщений: 895
Статус: Offline
| Замечательно!)))))
И опять нас зовет дорога, где тебе говорит любой:
"Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!"
|
| |
| |
| Сторожея | Дата: Понедельник, 06.06.2011, 18:33 | Сообщение # 50 |
|
Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| МАГАЗИН СЧАСТЬЯ (Эльфика)
Понедельник - день тяжёлый, и слава Богу, что он когда-нибудь заканчивается.
Я тащилась с работы, на душе было примерно так же, как и на небе - хмуро, пасмурно и
слякотно. Моросил нудный мелкий дождик, который логично довершал безрадостный день.
В довершение всего, когда я свернула на улицу, ведущую к родному дому, оказалось,
что пройти невозможно - улица была перекрыта, там вовсю кипели ремонтные работы.
Дорожники заботливо натянули цветную ленту и повесили табличку: "Выхода нет". Хотя, собственно, и входа тоже не наблюдалось. Это было жестоко: слева - длиннющий забор школы, справа - забор поликлиники. Оставалось только выбрать - налево или направо. Я мысленно чертыхнулась и поплелась вокруг школы.
Никогда я не ходила такой кривой дорожкой. И поэтому никогда не видела этого
магазинчика. Он был расположен в торце обычного жилого дома, а название его сразу
поразило моё воображение: он назывался Магазин Счастья.
"Интересно, что может продаваться в таком магазине?", - зачарованно подумала я. В
это время дождик брызнул с удвоенной силой, поэтому я с облегчением нырнула в
магазинчик. Дверь мягко закрылась за мной, и мелодичный звон колокольчика вызвал
вибрацию где-то во мне, в самой глубине. Словно кто-то там засмеялся. И от этого
родилось какое-то радостное волнение, будто вот-вот должно было случиться что-то
приятное.
Войдя, я невольно остановилась. Честно говоря, я оказалась в некотором
замешательстве. Магазинчик был какой-то странный и больше всего напоминал запущенный склад, полный разного хлама. Между стеллажами и прилавками, трогая и рассматривая разный товар, бродили покупатели. И царило какое-то радостное оживление. К выходу спешила старушка, сияющая, как праздничный фонарик. Поравнявшись, она улыбнулась и подмигнула мне.
- Простите, а что здесь продают? - спросила я.
- Как что? - удивилась старушка. - Что написано, то и продают. Счастье, детка!
Счастье!
- А в каком виде?
- А в каком выберешь, дорогая! Метрами счастье, килограммами счастье, ну и счастье
поштучно! - наверное, я выглядела глуповато, потому что старушка засмеялась. - Да ты
не сомневайся, девочка, товар качественный! Я здесь постоянный покупатель. Тебе
понравится!
И старушка под звон колокольчика выскользнула из магазина. А ко мне уже спешил
продавец в синей форменной одежде и с бейджиком на груди. На бейджике было написано:
"Михаил, Продавец Счастья".
- Прошу простить за небольшую заминку, столько покупателей, море работы! - извинился продавец счастья Михаил. - Вы у нас, я смотрю, впервые?
- А вы помните всех покупателей в лицо? - удивилась я.
- Разумеется! Ведь решив однажды быть счастливым, человек обычно становится нашим
Постоянным Покупателем Счастья, - объяснил Михаил.
- А что в ваших товарах такого особо счастливого? - с некоторым сомнением спросила
я.
- Ах, я совсем вас заговорил! - спохватился Михаил. - Разрешите мне провести для вас
небольшую экскурсию и показать, так сказать, товар лицом.
Он подхватил меня под локоть и повлёк к прилавкам.
- Обратите внимание! Волшебные калейдоскопы! Придают яркость жизни! Постоянная смена впечатлений, феерия красок, множество разнообразных комбинаций!
- Но это же просто игрушка! - запротестовала я.
- А вы, разумеется, полагаете, что жизнь - серьёзная штука? - спросил Михаил.
- Ещё какая серьёзная! - подтвердила я. - Если бы взрослым можно было играть, как
детям.
- Так играйте! - предложил Михаил. - Кто же вам, взрослому человеку, может
запретить?
- Ну, у меня обязанности работа. И всё такое, - уныло возразила я.
- А вы в это играйте! Для начала - положите в сумочку калейдоскоп. И когда скучно,
грустно или совсем заработались - уделите ему минутку времени. И увидите, как жизнь
заиграет яркими красками.
- Я подумаю, - дипломатично сказала я.
- Тогда продолжим! - предложил Михаил. - Я продемонстрирую вам в действии устройство для запуска мыльных пузырей. Посмотрите! Посмотрите! Какие они разные! И как они лопаются!
- Ну и что? - не поняла я.
- Да как же "ну и что"? - ликующе вскричал Михаил. - Все ваши проблемы лопаются как
мыльные пузыри. Легко! Красиво! Радостно! Разве не счастье?
- Если бы в жизни они так легко лопались, - вздохнула я.
- Большинство наших проблем сильно раздуты. Прямо как эти пузыри. Научитесь
относиться к проблеме, как к мыльному пузырю - посмотрите на неё, полюбуйтесь её
переливами, формой, размером - и позвольте ей лопнуть! Вот так! - и он выпустил ещё
серию радужных пузырей.
Нет, этот Михаил говорил странные вещи. Но почему-то мне хотелось ему верить! Было в
нём что-то такое убедительное.
- Ну хорошо, возможно, в этом что-то есть, - согласилась я. - Но поверить в то, что
калейдоскоп и мыльные пузыри - и есть счастье, я не могу. Вы уж извините.
- Тогда пойдёмте в отдел тканей! У нас замечательный отдел тканей, - ничуть не
огорчился Продавец Счастья. - Вперёд, навстречу счастью!
Я поспешила за ним к следующему прилавку. Там действительно наблюдалось немыслимое разнообразие тканей самых невероятных расцветок. Продавец отдела как раз обслуживал даму средних лет.
- У вас есть какой-нибудь весёленький ситчик? - спрашивала она.
- Разумеется, мадам! Вот, взгляните! - радостно сообщил продавец, раскидывая перед
ней нежно-зелёный ситец, на котором были изображены смешные танцующие зайчики.
Исключительно весёленький! Давайте вместе посмеёмся!
И засмеялся первым, а за ним - дама. Они заливались весёлым смехом, явно довольные
друг другом и жизнью. Я тоже невольно заулыбалась.
- Я сошью себе весёленький фартучек и кухонные рукавички! И когда буду готовить
обед, смешинки будут попадать в пищу. И вся моя семья будет веселиться! - решила
дама.
Я невольно залюбовалась её лицом - оно было словно бы подсвечено изнутри, а в глазах
в уголках губ всё ещё плясали смешинки.
- Иногда достаточно окружить себя приятными вещами, чтобы жизнь стала такой же
приятной, - пояснил Михаил.
- Вот так просто? - не поверила я. - Но это же такие мелочи?
- Ну, собственно, жизнь и состоит из мелочей, - доверительно сказал Михаил. - И
счастье строится тоже из мелочей. Мы же говорим: "Мелочь, а приятно!". А
представляете, что будет, когда приятных мелочей станет много?
- Ну да, представляю! - заулыбалась я. - Это будет счастье!
- Вы уже поняли суть нашего товара! - восхитился Продавец Счастья Михаил. - Но это
ещё не всё! Идём те же, идёмте! Я хочу показать вам нашу новинку! Большая Книга
Счастья! Только что поступила!
В книжном отделе было много всего, но Михаил не дал мне хорошенько рассмотреть
книги. Он сразу сунул мне в руки симпатичный томик в яркой обложке. Я раскрыла его
наугад - и очень удивилась. Там ничего не было! То есть почти ничего: наверху
страницы было написано: "Сегодня был самый счастливый день в моей жизни!!!", а внизу страницы - "А завтра будет ещё лучше!". А сама страница была чистой - просто
разлинована, как тетрадь для первоклассника. Я листала страницу за страницей - вся
книга была такой.
- Ну как вам? - горделиво спросил Михаил.
- Но здесь же ничего не написано! - возмутилась я.
- Ну конечно! - подтвердил Михаил. - В этом и суть! Вы будете писать её сами.
- Как сама? - опешила я. - Но я же не умею!
- Сегодня это так. Завтра всё может измениться, - загадочно сказал Михаил. - Вы
разрешите прочитать вам небольшую лекцию?
- Да, конечно, - я была совершенно заинтригована.
- Каждый наш день наполнен разными событиями, и одни нам нравятся, а другие - нет.
Как ни странно, мы почему-то запоминаем именно "плохие" события, а хорошие нет,
потому что они нам кажутся в порядке вещей. В результате наше счастье очень
омрачено! Вы со мной согласны?
- Да, правда, - созналась я. - Иногда какая-нибудь мелочь может испортить целый
день.
- Большая Книга Счастья предлагает пойти прямо противоположным путём! Записывать в неё только счастливые события. Не менее пяти за день! Больше - можно, меньше - нет.
- Да где же я наберу столько счастливых событий за день? - запротестовала я.
- А вот позвольте не согласиться, на самом деле это легко, вы просто ещё не
пробовали, - возразил Продавец Счастья. - Конечно, в первые дни придётся
перестраивать своё мышление на новую волну. Но вы быстро войдёте во вкус, это ведь
так приятно! Вы попробуйте, попробуйте прямо сейчас! Что сегодня у вас было
счастливого?
- Я не знаю, - сникла я. - Какой-то тяжёлый был день.
- Вы сегодня получали травмы?
- Нет, что вы, - испугалась я.
- Ну вот, уже счастье! Так и запишем, - обрадовался Михаил. - Вы сегодня что-нибудь
теряли?
- Да, потеряла важный документ, но потом нашла среди бумаг, - подтвердила я.
- О, но это же счастье! Ведь правда? - продолжал обучение Михаил.
- Правда, - согласилась я. - Счастье, что он нашёлся.
- Ну, теперь сами, у вас уже получается, - подбодрил меня Михаил.
- Ну+сегодня собачку смешную видела. Такая лохматая-лохматая, и в пальтишке! Как в
цирке. И хозяйка у неё такая же! Тоже лохматая! Они похожи!
- Ну вот! Замечательно! У вас прекрасно получается! - похвалил Михаил.
- А ещё я сегодня наконец-то доделала отчёт. Устала - но закончила! - похвасталась
я.
- Это - четыре, - сосчитал Михаил. - Остался пятый эпизод. Итак?
- Так, что же было потом? - соображала я. - Потом был дождь. И я шла домой, а там
дорогу ремонтируют. И я пошла в обход. Да! Потом я зашла в ваш чудесный магазинчик!
- воскликнула я. - Запишите!
- Охотно, - застрочил Продавец Счастья. - Польщён тем, что вы сочли возможным
включить это в список счастливых событий. Итак, пять эпизодов записаны! Ваша Большая Книга Счастья уже пишется!
- И так каждый день? - спросила я. - А когда закончатся страницы?
- К тому времени ваш разум уже привыкнет фиксировать счастливые события
автоматически, и не по пять событий за день, а гораздо больше, - пообещал Михаил. -
И ваша жизнь будет просто-таки наполнена счастьем!
- Большое спасибо, - поблагодарила я. - Пожалуй, я возьму эту Книгу Счастья.
- Примите её в дар от нашего магазина, - изящно наклонил голову Михаил. - Мы всегда
дарим что-нибудь новому покупателю.
- Какое счастье! - обрадовалась я. - Спасибо вам!
- Ну, вот уже и шестой пункт в вашем сегодняшнем Счастье, - улыбнулся Михаил.
- Да, разумеется! И ещё я приобрету устройство для лопанья проблем и калейдоскоп для
увеличения яркости жизни! Это счастье семь и восемь! - выпалила я.
- Я очень рад! Вам упаковать в фирменный пакет?
- Да, пожалуйста, - попросила я, всё ещё улыбаясь.
Пакет был тоже очень симпатичный - оранжевый, в крупный белый горох. На нём было
написано: "Мы обречены быть счастливыми!". Надпись мне понравилась.
Михаил провожал меня до выхода. На двери была большая красивая табличка: "Выход
есть!". И табличка мне тоже понравилась.
- У нас такие таблички на всех дверях, - сообщил Михаил. - Чтобы не забывать, что
выход есть всегда! Спасибо за покупки. Заходите к нам ещё.
- Я обязательно зайду, - пообещала я. - Я хочу покопаться и в других товарах.
- О, мы всегда рады постоянным покупателям! - восхитился Михаил.
- К вам, наверное, ходит весь наш город? - поинтересовалась я.
- К сожалению, нет! - огорчённо сказал Продавец Счастья. - Как ни странно, все
говорят, что хотят быть счастливыми, но далеко не каждый стремится хоть что-то для
этого сделать. Но мы работаем над этим! Совершенствуем ассортимент, упаковку,
рекламу. Так что вы всегда найдёте для себя что-то новое и интересное. До свидания!
И счастья вам!
Мелодично звякнул колокольчик, и я вышла на улицу. Душа моя пела. Я шла домой, и
люди задерживали на мне взгляды. Наверное, из-за моего оранжевого пакета. А может
быть, потому, что я никак не могла расстаться с улыбкой. А может, я сейчас сияла,
как та старушка, что встретилась мне у входа. И это тоже было счастье.
- Девять, - машинально отметила я. - Надо не забыть записать в мою Большую Книгу
Счастья.
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Сторожея | Дата: Понедельник, 06.06.2011, 18:35 | Сообщение # 51 |
|
Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| Волшебная амнистия (Эльфика)
Весть об амнистии разнеслась по тюрьме мгновенно.
- Амнистия! Амнистия! – раздавалось то тут, то там.
Заключенные были возбуждены, и каждый лелеял тайную надежду, что вот теперь-то – его очередь. Надзиратели сохраняли хмурый вид, но внутренне тоже надеялись, что выпустят побольше: тюрьма была переполнена, камер не хватало, энергии уходила уйма.
- А в чем дело? В честь чего амнистия? – жадно интересовался молодой и глупый Страшок Старости.
- Ты не мельтеши. Ты здесь недавно появился, тебе еще сидеть да сидеть, силу набирать, бороду отращивать, - посмеивался Страх Темноты. Он был одним из самых старых заключенных, его еще в раннем детстве посадили.
- А чего сразу я? – заныл Страх Старости. – Может, еще выпустят?
- Щас, - с садистским удовольствием сказал огромный, тучный Страх Одиночества. – Тюрьма-то чья? Во-во. Женщины, знаешь, они такие… Старости боятся до самой старости…
- А в старости чего боятся? – не унимался юный Страшок.
- А там тебя амнистируют, а на твое место посадят, например, Страх Смерти. Так что сиди и жди! – пообещал Страх Одиночества.
Под сводами тюрьмы раздался зычный голос:
- Собрание! Собрание! Все на собрание!
Залязгали двери камер, заключенные потянулись на голос. Развлечений в тюрьме было мало, собрания любили. Можно было потрепаться, новости узнать, амнистию обсудить.
- Граждане заключенные! Страхи и Страшки! – начал речь Главный Надзиратель. – Сообщаю вам, что хозяйка Тюрьмы решила ее немножечко разгрузить. И поэтому кое-кто из вас сможет освободиться.
- Ты нам тут тюльку не гони! – забузил нахально-иррациональный, в приблатненной кепочке, Страх Мышей и Крыс. – Ты дело говори. Кого на свободу, почему на свободу.
- Ты помолчи, тебе не светит, у тебя вообще пожизненное, - урезонил его Надзиратель. – Сам ведь не знаешь, кто тебя и за что посадил. Не знаешь ведь?
- Да бабы дуры! – наехал Мыше-Крыс. – Кошек не боятся. Хомяков не боятся. А крыс-мышей – боятся! А спроси, почему – ведь сами не знают! А меня, мальчишечку, замели ни за что. «Таганка, я твой бессменный арестант!» - затянул было Страх, но Надзиратель властной рукой заткнул ему рот.
-Художественная самодеятельность будет на Новый год, а сейчас мы про амнистию. А амнистия вот в честь чего: наша Хозяйка записалась на прием к психологу, хочет поработать над собой. Сами знаете, это всегда заканчивается освобождением части Страхов.
Заключенные радостно загудели. Такое уже случалось, психолога в тюрьме считали в законе и очень уважали.
- Да, освобождение! Но не для всех! – строго сказал Надзиратель. – Давайте-ка перекличку сделаем. На свободу – с чистой совестью, так сказать… С левой крайней камеры – начинай!
- Страх Темноты, сижу с детства, - монотонно забубнил Страх Темноты. – За что сел – не знаю, вернее, не помню. Под амнистию не попадал.
- Страх Боли, - представился изящный хлыщ во фраке и с бабочкой на тощей шее. – Посадили после аппендицита. Сама дотянула почти до перитонита, а я остался виноватым, - усмехнулся он. – Теперь боится любой боли – хоть зубной, хоть душевной. А я регулярно ей эту боль поставляю, - рассмеялся Страх Боли.
- Как это – поставляет? – шепотом спросил Страх Старости.
- Ну ты и темный! – удивился Страх Темноты. – Ты чего, не знаешь – каждый Страх, который попадает в заключение, притягивает ситуации по своей теме.
- Зачем??? – еще больше удивился Страх Старости.
- Ну как «зачем»? Конечно, чтобы выпустили! Нет страха – нет ситуаций, что тут непонятного? – с досадой сказал Страх Темноты. Ему очень хотелось на свободу, но им никто не занимался – все к нему привыкли.
- Так мне что, надо Старость притягивать? А как? – озаботился юный Страшок.
- Ну, это просто, - вмешался в разговор Мышино-Крысиный Страх. – Будешь ей морщинки новые в зеркало показывать. Целлюлит опять же. Седые волоски. Чем больше она будет пугаться, тем сильнее будешь становиться ты. Ее страх – твоя пища, дуралей!
Тем временем перекличка шла своим чередом.
- Страх Одиночества, сел лет в 25, попадал под амнистию, когда она замуж выходила, год на свободе, потом развод – и я снова в камере.
- Жалобы есть? – рявкнул Надзиратель.
- Никак нет, Хозяйка кормит исправно. Каждый день боится! Даже когда спит! – радостно сообщил Страх Одиночества.
- На свободу-то хочешь? – смягчился Надзиратель.
- Конечно, хочу! – загрустил Страх Одиночества. – Кто ж не хочет? Только не светит мне…Уж очень она от окружающих зависит. Одна вообще боится одна оставаться, даже хоть на часик. То на телефоне висит, то к подружкам бегает, то к себе зазывает…Мужики какие-то левые все время крутятся… А чем больше она меня питает, тем больше у нее Одиночества в жизни. А чем больше Одиночества – тем больше страха. Меня уже раздуло, еле в камеру пролезаю. Мне бы на диету…А она меня все подкармливает…Надоело! – плюнул с досады Страх Одиночества.
- Ну, ты того…не унывай, - сочувственно кашлянул Надзиратель. – Надежда, как говорится, умирает последней. Давайте дальше!
- Страх Ошибки, - выступил вперед длинный тощий старичок с бородкой клинышком. – Посадили в 9 классе, когда учитель математики стал насмешки строить. В институте благодаря доцентам-профессорам срок добавили. С тех пор, как устроилась на работу к начальнику-зверю, 5 дней в неделю получаю усиленную пайку.
- Ничего себе устроился! – позавидовал Страшок Старости.
- Не завидуй, ничего тут хорошего нет, - осадил его Страх Темноты. – Жить без ошибок человеку невозможно, это ведь просто опыт. А если ошибок бояться – то как тогда вообще жить?
- Говорят, есть такой маньяк-убийца – Страх Жизни, - задумчиво сообщил Страх Одиночества. – Он самый страшный Страх на свете. Если его посадят, тогда и начнется…
- Что начнется? – спросил заинтригованный Страх Старости.
- Паралич жизни начнется. Того боишься, этого боишься. Жить боишься! Этот пахан нас всех тут построит. Никаких тогда амнистий. Будем все в куче, друг к другу жаться, спрессовываться. Кормить, конечно, станут на убой – но это еще хуже. Мы разрастемся, а тюрьма не резиновая. Начнем сами задыхаться и Хозяйку душить. Слышал такое выражение – «страх душит?» - вот, как раз из этой серии…
- Ужас какой! – содрогнулся Страшок.
- Тише там! – приказал Надзиратель. – Кто следующий?
- Страх Осуждения, - заговорил невзрачный мужичонка в помятом костюме. – Меня с подачи родителей посадили, они все время говорили «а что люди скажут?», «какое ты мнение о себе создаешь?», «никто тебя такую любить не будет». Сижу тоже с детства, прочно так сел. На свободу страсть как хочется, - вдруг хлюпнул носом он. – Посодействуйте…
- Да ты что, родной? – участливо спросил Надзиратель. – Как будто не знаешь, что тут Хозяйка решает, с кем хочет расстаться, а с кем – не очень.
- Да я что? – вскинулся мужичонка. – Я ведь ей подсказывал, как со мной расстаться. Это же просто, на меня просто надо наплевать – и я таять начну. А она не плюет!!! – и Страх Осуждения разрыдался, утираясь полой затертого пиджачка.
- Ну, не плачь, не плачь, - стали утешать его соседи. – Ты сиделец уважаемый, мы тебя все любим…
- Да? Правда? Вы меня не осуждаете? – воспрял духом Страх Осуждения. – Ну тогда что ж… Потерплю. Посижу еще.
- А ты кто, что-то я тебя раньше не видел? – грозно спросил Надзиратель, указывая на красавчика со щегольскими усиками, в просторном черном плаще и пижонской шляпе.
- А я – извращенец, - скромно сообщил новичок. – Я Страх Страха.
- Неужели и такое извращение есть? – удивился Страшок Старости.
Новичок продолжал:
- Я пока еще не ваш, забрел с ознакомительными целями.
- Как это забрел? – вопросил Надзиратель, хватаясь за дубинку.
- Да вы не бойтесь, меня Хозяйка впустила. Но мы с ней еще не в контакте. Не сконнектились, так сказать. Может быть, позже?
- Не дай Бог! – отверг такую мысль Надзиратель.
- Иди отсюда! Извращенцев нам не хватало! – зашумели Страхи. – И так в тесноте, в обиде, а тут еще в гости будут всякие ходить!
- Я ухожу, но могу и насовсем вернуться, - пообещал Страх Страха, пробираясь к выходу. Но было видно, что он испугался.
Надзиратель с облегчением засунул дубинку на место.
- Будем завершать, - распорядился он. – Еще раз вспомним правила внутреннего распорядка. А ну, по очереди!
Страхи бодро зарапортовали Правила:
- Страхи попадают в заключение только по желанию Хозяйки!
- Страх действует по вдохновению: подступает, накатывает, душит, давит, охватывает, парализует, в зависимости от реакции Хозяйки на ситуацию.
- Страхи существуют, пока Хозяйка не принимает решение с ними расстаться.
- Любому Страху может быть либо добавлен срок, либо объявлена Амнистия в любое время.
- Страхи питаются эмоциями Хозяйки. Если питание не производится – Страх умирает.
- Отпущенные на свободу Страхи вновь становятся Чистой Энергией Жизни.
Страхи чувствовали небывалое единение. Надзиратель был явно доволен.
- Ну что ж, граждане Страхи! По камерам! И дружно ждем амнистии! – провозгласил Надзиратель.
Страхи потянулись к местам отсидки.
- А все-таки, ну вот зачем мы ей? – недоуменно спросил Страх Старости. – Ведь столько энергии на нас тратит!
- Все просто, молодой человек, - пояснил тихий, интеллигентный Страх с большими печальными глазами и такой же печальной лысиной. – Мы ей нужны, чтобы случайно не стать счастливой. Она думает, что быть счастливой – это неприлично, ведь в мире еще столько несчастья!
- Что за бред? С чего вы это взяли? – оторопел Страшок Старости.
- Поверьте, юноша. Уж я-то знаю. Ведь я – Страх Счастья.
Страшок хотел было еще задать вопрос, но шумящая толпа разнесла их в разные стороны.
Впереди была амнистия. Впереди была надежда! И освобождение…
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Rioja | Дата: Понедельник, 06.06.2011, 19:19 | Сообщение # 52 |
|
Мастер-Учитель Рейки
Группа: Житель
Сообщений: 895
Статус: Offline
| О, эти читал!))))Догадывался, что от Эльфики....Теперь знаю точно!)))))Спасибки!)))))
И опять нас зовет дорога, где тебе говорит любой:
"Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!"
|
| |
| |
| Сторожея | Дата: Среда, 08.06.2011, 07:34 | Сообщение # 53 |
|
Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| В трех соснах. Сказка для взрослых (Эльфика)
- Аууууу! Людииииии! Помогите!!!!! – вызвал женский голос. Судя по изрядной охриплости, взывал уже давно.
- Дура, чего орешь? – спросил мужичок бомжеватого вида с большой клеенчатой сумкой, в которой позвякивали бутылки. Он с недоумением смотрел на женщину очень приличного вида, мечущуюся в пяти метрах от дорожки в треугольнике, образованном тремя большими соснами. – Чего голосишь, спрашиваю?
- А вам какое дело? – раздраженно спросила дама. – Я не вас звала. Шли себе – и продолжайте движение.
- Дык это… ну, тогда извиняйте, - смешался бомж и пошел дальше, звеня бутылками и поминутно оглядываясь.
- Ауууу! Ауууу! Людииии! – снова завела свою песнь дама.
- Красавица, замерзла? Может, помочь? – весело спросил симпатичный мужчина в стиле «мачо», поравнявшись с тремя соснами.
- Что еще за вольности? – обиделась дама. – Какая я вам красавица?
- А по-моему, очень даже ничего, - белозубо улыбнулся мачо. – Может, познакомимся?
- Я с незнакомыми не знакомлюсь, - гордо сообщила дама. – Особенно с такими.
- А какой я? – завеселился мачо. – Ну-ка, дайте мне характеристику! Очень интересно!
- Выпендрежник, бабник, донжуан, казанова. Еще врун, болтун и хохотун, - охарактеризовала его дама. Потом подумала и добавила: - И еще, наверное, ненадежный.
- Да, я такой, - весело согласился донжуан и хохотун. – Но зато добрый, веселый и бескорыстный. Ну так помощь-то нужна?
- Нет! Подожду кого-нибудь понадежнее, - смерила его холодным взглядом дама.
- Ну, как знаешь, красавица, - не стал настаивать он, и пошел себе, насвистывая, дальше по дорожке.
- Женщина, что вы там кричите? – спросила полная высокая старуха, выгуливающая болонку. – Тишину нарушаете, собачку беспокоите. Нельзя так в парке себя вести. Что у вас случилось?
- Да вот еще вы меня не поучали, - тут же парировала дама. – Надо – вот и кричу. Я помощи прошу у Мира.
- Ну так не надо же вопить так, что люди пугаются. Между прочим, за нарушение общественного порядка выписывается штраф, чтоб вы знали. Что надо-то, чем я могу помочь? – спросила старуха.
- Вы – ничем. Вы слишком высокомерная и склонны к нотациям. Я не приму от вас помощи, - неприязненно сказала дама.
- Ну, милая моя, была бы честь предложена, - обиделась старуха и дернула за поводок. - Пойдем, Гера!
- Людиии! Помогиииитеееее! – снова раздалось на весь парк.
- Гав! Гав, гав, гав! – рядом с соснами притормозила большая дворняга, мчащаяся куда-то по своим собачьим делам.
- Ой! Мамочки! Да что же это? Тьфу, как я напугалась. Чего тебе, ты, псина?
- Гав! Гав!
- Господи, какая страшная, вся в репьях каких-то. И облезлая. Да она, наверное, лишайная. Иди отсюда! Прочь! Место! Ой, что я говорю-то? Какое там место? Наверное, ее место на соседней помойке. А если она кусается? А вдруг у нее еще и бешенство??? Фу! Уходи! Уходи!
Собака неодобрительно гавкнула, развернулась и потрусила в обратную сторону. А дама осталась между своих трех сосен и снова начала взывать к Миру:
- Эге-ге-гей! Лююююди! Ауууууу!
- Тетенька, тетенька, что вы кричите? – окружила сосны группка подростков.
- Кричу, потому что заблудилась, - объяснила «тетенька».
- А где вы заблудились? – удивились подростки. – Тут же все насквозь видно, во все стороны!
- Вам, может быть, и видно, а мне – нет, - парировала дама. – Вам все равно, где болтаться, а я ищу Мудрость.
- Ненормальная какая-то, - прокомментировал пацан. – Вы ее точно здесь потеряли?
- Я ее не теряла, я ее просто ищу, - объяснила дама.
- Как грибы, что ли? – допытывался подросток. – Она какая, ваша Мудрость? Может, мы вам поможем поискать?
- Нет, дети, вам еще рано думать о Мудрости, вы не поймете. Тем более что я сама не знаю, как она выглядит.
- А раз сами не знаете, как же вы тогда узнаете, что вы ее нашли? – очень мудро спросил подросток.
- Ах, это пустяки! Уж как-нибудь узнаю. Может, мне кто-нибудь подскажет. Мне, главное, дорогу к Мудрости найти, а уж там как-нибудь.
- Так вы идите сюда, на дорогу, где все люди ходят, - предложил подросток. – А то что вы там, в соснах, туда-сюда бродите?
- Нет, мальчик, по этой дороге я уже ходила, но Мудрость не нашла. Мне нужна другая дорога, настоящая.
- Шизнутая какая-то, - сообщил товарищам подросток. – Ну ее, айда лучше на скейтах погоняем.
И подростки рванули дальше, сразу переключившись на свое и забыв о странной тетеньке. Они вообще не умели долго морочиться чем-то одним.
- Аууууу! Кто-нибууууудь! Помогите мнеееее! – вновь заголосила дама.
- Здравствуй, дорогая моя! – приветствовала ее подошедшая девушка. – Ну, слава богу, я тебя нашла.
Дама уставилась на нее раскрыв рот. Девушка была крепкотелая, пышногрудая, длинноногая, одетая в вызывающие короткие шортики и очень открытую майку. В общем, даже не девушка, а девица. Возможно, даже легкого поведения. Она улыбалась и протягивала руку, но дама вовсе не спешила ее принять.
- А зачем ты меня искала? – подозрительно спросила она девицу.
- Я пришла научить тебя Мудрости, - сообщила девица.
- Ты? Меня? Мудрости? – очень удивилась дама.
- Ну да, я. Тебя. Мудрости. Что тебя так удивляет? – спросила девица.
- Ты такая… молодая… И какая-то, прости, несерьезная, - с сомнением поглядела не нее дама. – Чему ты меня можешь научить?
- Тебе придется мне поверить. И довериться, - сказала девица. – Иначе какая из тебя ученица?
- Ученица? Я должна стать твоей ученицей? Ну, знаешь! – расстроилась дама. – Ну сама посуди, как я могу воспринимать тебя как Учителя?
- А каким должен быть твой Учитель? – поинтересовалась девица.
- Ну… я не знаю. Наверное, немолодым, или хотя бы зрелым человеком. Без глупостей в голове. Каждое его слово – как бриллиант, в душу западает. Да, и желательно, чтобы с белой бородой!
- М-да, - сказала девушка. – «Слово – бриллиант с белой бородой». Образно, ничего не скажешь. Только вот знаешь… Путаница у тебя в голове какая-то.
- Нет у меня никакой путаницы, - обиженно возразила дама. – Одно дело, когда тебя соплюшка в шортах учить пытается – извини, конечно, а другое дело – когда старец в длинных белых одеждах, борода грудь прикрывает, в руках – такая большая книга в кожаном переплете, с металлическими застежками. И голос у него тихий, проникновенный, убедительный… Ну вот это – Учитель!
- Ну, понятно, - покивала девица. – Теперь все с тобой понятно.
- Что тебе понятно? – насторожилась дама.
- Понятно, почему ты запуталась в трех соснах и никак не можешь обрести Мудрость, - пояснила наглая красотка. – Что ж, каждый имеет право на свои заморочки. Тогда жди дальше, а я пошла! Пока! Удачи!
И девица беззаботно зашагала по дорожке в глубь парка, развратно покачивая бедрами.
«Учительница, блин!», - неприязненно посмотрела ей вслед дама и присела под сосной. Устала она искать Мудрость самостоятельно, а на помощь никто серьезный не приходил – зови-не зови. И так ей жалко стало себя, что она даже тихонечко застонала:
- Господи, ну пришли ты мне уже настоящего Учителя! Которому я смогу довериться! И в которого я поверю!
- Присесть-то можно? – раздался голос от соседней сосны. Из-за нее величественно выплыл старец в длинных белых одеждах, с роскошной седой бородой, держащий в руках огромный фолиант в кожаном переплете, с металлическими застежками. Видение повергло даму в кратковременный шок.
- Ой… а… да! Пожалуйста, присаживайтесь! – придя в себя, спохватилась дама.
- Ты не против, если я и книжечку эту на землю положу? - проникновенно спросил он тихим голосом. – А то, знаешь ли, она килограмм 15 весит, все руки оттянула.
- Да, конечно, - залопотала дама. – Пожалуйста, кладите. А вы, простите, кто?
- Ну вот здравствуйте, - обреченно сказал старец. – Как еще мне извернуться, чтобы ты признала во мне Учителя? Я в белом? В белом! С книгой? С книгой. Борода имеется? Имеется! Что тебе еще надо, чтобы ты перестала сомневаться?
- Нет, нет, вы меня извините! Я просто немного не в себе… Неожиданно как-то все это, - стала оправдываться дама.
- Ничего себе «неожиданно»! – не согласился старец. – Ты целый день зовешь, кричишь, голосишь, просишь – и что, не ожидая результата, что ли?
- Да нет, конечно, ожидая, - заторопилась дама. – Но я уже отчаялась. Ко мне все время приходили не те! Какие-то странные личности.
- Такие, что ли? – спросил Старец и превратился в бомжеватого мужичка, причем книга тут же стала клеенчатой сумкой и издала отчетливый стеклянный звон.
Дама поперхнулась, зажмурилась и затрясла головой. Когда она открыла глаза, разумеется, бомж исчез. Зато вместо него возник развязный подросток, который ей подмигнул и шмыгнул носом.
- Тетенька, может, все же помочь? – спросил насмешливо невоспитанный пацан.
Дама вскочила и завертела головой, ища глазами что-нибудь привычное и понятное.
За это время пацан превратился в облезлую собаку, которая склонила голову набок, и на ее морде явственно проступило лицо бескорыстного донжуана, которое ехидно спросило: «Ну что, глазам своим не веришь?».
- Я сошла с ума, - констатировала дама. – Это точно.
- И очень хорошо, - сообщила ей, все еще стоя на четвереньках, развратная девица, которая секунду назад была собакой с мужским лицом. – Тебе давно полезно сойти с ума, а то он влечет тебя исключительно по накатанной колее.
- Ты мне кажешься! – твердо сказала дама, взирая на девицу. - Ты – моя иллюзия.
- А Мир вообще состоит из иллюзий, - подтвердила старуха, держащая на руках не то книгу, не то болонку. – У каждого – свои. Но каждый вправе выбирать наиболее подходящие для него иллюзии. Об этом много говорили древние индусы. Правда, Гера? - и она нежно погладила не то болонку, не то книгу.
- Господи, господи, да что же это? – забормотала дама, озираясь. – Да что же это со мной? Это я сошла с ума или Мир сошел с ума?!
- Сядь и помолчи! – веско сказал ей старец, который вновь стоял пред нею. Он подождал, пока дама плюхнется на землю, и продолжил:
- Ты действительно в поисках Мудрости заблудилась в трех соснах. При этом ты даже не можешь сформулировать, что ты сама считаешь Мудростью. Ты просила у Мира помощи, и он тебе ее исправно посылал через разных людей, а ты – отвергала протянутую руку. Он показывал тебе дорогу – но ты в ней разочаровалась. Что хочешь ты от меня, женщина?
- Я хочу, чтобы вы мне объяснили! Ну какой мудрости я могу научиться у бомжа? Или у пацана? А тем более у собаки? А уж бабник, старуха и девица – мне так просто даже неприятны! – с отчаянием заговорила дама. – И почему надо скрывать Мудрость под такими масками??? Я хочу понять!
- А между тем все просто, - сказал старец. – Мудрость не валяется на дороге, не растет на дереве, не продается в магазине. Она скрыта внутри каждого создания Божьего. Каждого! И бомжа, и мужчины, и женщины, и ребенка. Потому что каждый получил свой опыт и обрел свою Мудрость. И если ты открыта и непредвзята – ты можешь ее взять, и можешь так же поделиться своей Мудростью с другими.
- Да, мне раньше это уже говорили, - неохотно согласилась дама. – Но в мире столько несимпатичных мне людей, у которых я не хочу ничему учиться! Это – не мой путь!
- А какой твой путь? – поинтересовался старец.
- Я не знаю! – гордо сказала дама. – Но знаю, что должна его найти.
- Вот смотри, - терпеливо стал объяснять старец. – Вокруг нас – огромный парк. Это – своего рода модель Мира. В нем очень много всего: трава, кустарники, клумбы, аттракционы, скамеечки, скульптуры, посетители и служители – всего не перечесть. И все это соединено дорожками, которые проложили люди. А между дорожками есть газоны, по которым ходить, в целом, запрещается – но, по крайней мере, можно попробовать! И все так и делают: ходят, изучают, ищут новые тропинки, обретают милые сердцу уголки. А ты из всего огромного Мира выбрала маленькую площадочку между тремя соснами, и мечешься от того, что твое пространство ограничено, и ты уже в этом треугольнике все изучила. А расширить свое пространство ты сама себе и не даешь. Разве не так?
- Так, - неохотно согласилась дама. – Возможно, это действительно так. Я ведь в этом парке еще не видела ни статуй, ни аттракционов. Или видела, но не замечала. Я все время искала Мудрость, но не думала, что она не вовне, а внутри!
- Молодец, мудреешь на глазах, - одобрил старец. – И еще: Учитель приходит, когда Ученик готов. Но если Ученик сомневается, подозревает в других злой умысел или считает, что кто-то значит в этом Мире больше, а кто-то – меньше, он просто не заметит своего Учителя. Ведь Учитель приходит в самых неожиданных обличьях.
- Просто я столько раз представляла себе своего Учителя, что у меня сложился определенный образ, - робко сказала дама.
- Вот именно! И из-за этого я сегодня приходил к тебе шесть раз, а ты увидела меня только на седьмой. Ты все еще не открыта миру и не готова видеть Бога во всем сущем. А значит – и в себе. И если ты в себе сомневаешься, следовательно, не веришь сама в себя.
- Выходит, я как бы хочу, но не хочу? Зову, но отвергаю? Ищу, но не вижу? – догадалась дама.
- Выходит, так, - согласился старец. – Но я как-то помог тебе?
- Да, конечно! – горячо заговорила дама. – Но вот скажите, если Бог есть во всем сущем, значит, он есть и во мне?
- Разумеется, красавица, - с удовольствием подтвердил возникший ниоткуда давешний донжуан, сверкая рекламной улыбкой.
- И во мне? – задорно спросил подросток, держащий под мышкой не то книгу, не то скейтборд.
- Тогда и во мне, - авторитетно заявила старуха с болонкой.
- Ну, стало быть, того… и во мне, - смущенно признался бомж.
- А уж во мне-то! – огладила крутые бедра развратная девица.
- То есть я – это все вы? А вы – это я? И все мы – одно и то же? – уточнила дама.
- Именно так! – поднял палец вверх старец. – Во всем присутствует Творец. И понимание этого – и есть Высшая Мудрость.
- Гав! – поставила точку счастливая дворняга. И от полноты чувств напустила лужицу. Ведь она тоже была Богом, а Богу – можно!
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Rioja | Дата: Среда, 08.06.2011, 08:28 | Сообщение # 54 |
|
Мастер-Учитель Рейки
Группа: Житель
Сообщений: 895
Статус: Offline
| Гут!)))))))))
И опять нас зовет дорога, где тебе говорит любой:
"Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!"
|
| |
| |
| жасмин | Дата: Среда, 08.06.2011, 19:26 | Сообщение # 55 |
|
Группа: Удаленные
| Спасибо
|
| |
| |
| Гармония | Дата: Среда, 08.06.2011, 21:03 | Сообщение # 56 |
 2-я ступень Рейки
Группа: Житель
Сообщений: 933
Статус: Offline
| Благодарю.
|
| |
| |
| Сторожея | Дата: Среда, 22.06.2011, 07:43 | Сообщение # 57 |
|
Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| Садовница (Эльфика)
- Здравствуйте, ребятишки! Да вы не пугайтесь, я не страшная. И не злая. И вовсе не против, чтобы люди заходили в мой сад. Я ведь для того и развожу цветы, чтобы ими кто-то любовался.
Что? Да, я хозяйка этого сада. Садовница. Так и можете меня называть. А как вы сюда пробрались? А-а-а, через забор! А почему не через ворота? Думали, нельзя… Можно, дорогие! Приходите, когда захотите! Я приглашаю. А почему вам захотелось сюда пробраться? Ах, посмотреть! Ну что ж, я с удовольствием вам все покажу и расскажу. Хотите? Ну и чудненько. Тогда за мной!
Вы знаете, ведь здесь не всегда был сад. Посмотрели бы вы, что тут творилось лет 10 назад! Все запущено, заброшено, заросло бурьяном и горькой полынью, мусор везде набросан. Мне пришлось отменно потрудиться, чтобы превратить эту дикую свалку в прекрасный сад. Что вы спрашиваете? Нет, свалка тоже была моя. Просто я еще не знала, зачем женщины рождаются на свет. Как, и вы не знаете? Вот это да! Конечно, я вам расскажу.
Вы знаете, каждый мужчина приходит на свет, чтобы создать свое Государство. Самое настоящее, с подданными, наследниками, союзниками и законами. Всю жизнь мужчина учится быть настоящим Монархом – мудрым и справедливым, сильным и добрым. Он заботится о расширении владений, об охране границ, о привлечении союзников, о том, чтобы подданные жили в изобилии и безопасности. Если надо – отражает зло, несправедливость, агрессию. Если требуется – применяет законы. Монарх должен быть строг, но справедлив. Если он не будет строг – то кто же станет соблюдать законы? А если забудет о справедливости – подданные не станут его уважать, и даже могут разбежаться. Я смотрю, вы не удивлены, мальчики? Вы и так что-то такое предполагали? Молодцы! Значит, будете хорошими Правителями!
А вы что примолкли, девочки? Спрашиваете, бывают ли женщины Монархами? Бывают… Но это отдельная история. Я вам потом расскажу. Потому что от природы женщинам не предназначено становиться Монархами. У них куда более сложное и интересное Предназначение! Представляете, девчонки, нам всем суждено стать Садовницами! И сотрите разочарование с ваших милых мордашек! Я вам сейчас такое расскажу – ахнете!
Дело в том, что Государство без Сада существовать не может. Государство – это машина, механизм. А Сад – это его Душа. Представляете себе бездушный механизм? Даже слушать скучно, правда? А вот одушевленный… Поэтому все молодые Монархи, и не очень молодые, и даже совсем старые, стремятся найти себе Садовницу. Ну, если не для жизни в Государстве – так хотя бы приходящую! Чтобы взращивала Любовь, Нежность, Доброту… Чтобы ухаживала за растениями, которые очищают пространство от Зла и несут Свет. Я вам больше скажу, дорогие: самые счастливые, самые умные, самые успешные детки рождаются в тех Государствах, где заботятся о Саде. А кто о нем должен заботиться? Конечно, Садовница!
Мы, Садовницы, встаем с рассветом и сразу начинаем работать: пропалывать, подкармливать, поливать, подрезать больные побеги, формировать кроны и разбивать новые клумбы. Если Садовница делает это все с песнями, с удовольствием, с любовью – у нее и Сад расцветает, одно загляденье! А если Садовница работает неохотно, жалуется на судьбу, ленится – у нее и цветы вянут, и сорные семена прорастают, и ломается все – то шланг лопнет, то беседка покосится. А это, между прочим, сразу на всем Государстве отражается. Так что он нас, Садовниц, зависит, с каким настроением подданные Государства по утрам на работу спешат и хочется ли им по вечерам домой возвращаться.
Что, малышка? Откуда у меня в саду был мусор? Молодец, запомнила… Это давняя и грустная история. Но я вам расскажу, я же обещала. Понимаете, каждая девочка при рождении получает свой Участок. Пока это просто кусочек дикой природы. Там растут лесные цветы, пахнет грибами и земляникой, а в пышных кронах деревьев поют лесные птицы. Пока девочка маленькая – об ее участке заботится сама природа, а еще – мама. Хорошо, если мама опытная Садовница! Тогда она учит девочку сызмальства правильно ухаживать за Садом Души. И вскоре юная Садовница уже сама понимает, как правильно распланировать грядки, сколько требуется полива, а сколько – удобрения. Девочка уже знает, что если сорняки вовремя не выполоть – они разрастутся и задушат Цветы Души, что Жалость – плохое удобрение, а Любовь – универсальное, что чем ухоженнее, симпатичнее ее Сад Души, тем больше шансов попасть в хорошее Государство, к сильному Монарху.
Что, родные? Вас этому не учили? Ваши мамы ничего такого не знают? Вот-вот, и моя тоже… Моя мама также ничего не знала про Сад Души. И ее мама, наверное, тоже не знала. Потому что я сейчас понимаю: у моей мамочки Сад был невероятно запущен! Бурелом, гниющие листья, из-за стволов какие-то Монстры Прошлого выглядывают… Страшное местечко, не хочется туда лезть. Вот и мама старалась не лазить. А от этого Сад еще больше зарастал и дичал. И я тоже – выросла, так и не узнав, что о Саде надо заботиться постоянно. И мой Сад Души тоже стал зарастать, портиться…
Что ты говоришь, детка? Как я догадалась? Так я ж и рассказываю! Вы слушайте, слушайте! Вот, стало быть, годы идут, я расту, сад дичает. Горькие слезы полынью прорастают. Жгучие обиды в крапивные заросли превращаются. Пошлю кого к черту – чертополох стеной встает. Зависть лютая волчьей ягодой рассыпается. Буря чувств пронесется – повалит деревья, все пути-тропки к сердцу моему завалит буреломом. Что ж тут удивляться, что прозорливые Монархи меня в свое Государство приглашать не спешили? Посмотрят, побродят на опушке – и идут других Садовниц себе искать. А мне еще больше обидно: я ж в Сад своей Души сроду не заглядывала, мне-то кажется, что я очень даже ничего! Зеркало, оно ж Душу не отражает.
И вот однажды шла я по улице и увидела старичка безногого. Сидит в тележке возле магазина, на солнышко щурится. И так мне его жалко стало! Подхожу к нему, говорю: дедуля, мол, прими от меня денег в дар. Он посмотрел на меня так внимательно, улыбнулся. И говорит:
- Никак, девонька, пожалела меня? Не жалей, не надо! Я счастливый! Во всех передрягах живой остался, жизнь прожил, Государство свое поднял. А здесь я Садовницу жду, она за покупками побежала.
И правда – выкатывается из магазина старушка с двумя сумками, маленькая такая, сухонькая, и тоже улыбается. Говорит:
- Эх, дед, и хват ты у меня! Не успела оглянуться – а он уже молодуху себе нашел! Вот какой шустрый!
Дед приосанился, отвечает:
- А чего? Я еще Прынц хоть куда! Любая мне свой Сад откроет!
И так я им позавидовала! Аж слезы выступили. А старушка ласково так посмотрела и мне говорит:
- А ты не завидуй! От зависти ничего хорошего в Душевном Саду не произрастает! А если помочь хочешь – пособи нам сумки донести, мы тут неподалеку живем.
Ясное дело, я сумки подхватила, мне и самой посмотреть захотелось, как живут эти старички. И что это за Сад, о котором они толкуют?
Оказалось, старички обитают на соседней улочке, я и не забредала туда никогда. Там частный сектор, старые дома. И у них домишко небольшой, но ухоженный. А уж вокруг него!!! Я в первый раз в жизни поняла, что такое настоящий Сад. Что у них только не росло! И яблони, и сливы, и вишня, и малина. А уж цветов!!! Я обомлела. А дед заметил и говорит гордо так:
- Это все моя Садовница! Она все придумала, она и вырастила! Лучше Садовницы в жизни не встречал!
А она смеется, рукой машет:
- А ты всю жизнь только и делал, что сравнивал! Он, девонька, такой ходок был – ой, мамочки! Девки за ним с матрасами бегали!
- А вы что ж, это терпели? – страшно удивилась я.
- Дык любила же, - засмеялась бабулька. – Хозяин он хороший, крепкий. Меня холил, детишек любил, хозяйство в порядке держал. Чего ж от добра добра искать? Ясное дело, на такое сокровище много охотниц находилось.
- Да уж, - гордо заявил дедок. – Только я завсегда домой стремился. Потому как вспомню наш Сад – мне больше никаких удовольствий не надо, забирайте свой матрас, и прощения просим! Моя Садовница – редкостная, природная! Мне и не до девок было – надо Садовницу охранять, чтобы другой Правитель не переманил.
- Как вы странно говорите! – говорю им. – Садовницы, Правители… Вы о чем?
- А мы о главном! – хором мне говорят, и смеются оба. – Пойдем с нами чай с малиной пить – мы тебе все до донышка выложим!
И вот, ребятишки, за чаем с малиной они мне все и рассказали. И про Государство, и про Сад Души. Я такое узнала, что ни в одной книжке не прочтешь! Только тогда я поняла, почему от меня порядочные Монархи шарахаются. Кому охота в центре Государства такой запущенный Сад держать? Это ведь на всем Государстве отражается! То есть если кто меня и пригласит в свое Государство, так такой же захудалый Правитель, к которому ни одна опытная Садовница пойти не согласится.
Как ты сказал? Волшебные старички? А ведь прав ты, мальчик! Волшебные! И я с ними дружить стала. У меня времени свободного много было, одна ведь. Только раньше я его на бесплодные страдания да несбыточные мечты тратила. А теперь стала к старичкам ходить, помогать им по дому да за Садом ухаживать. У них дети уже выросли, поразлетелись, свои Государства создали. А я им за внучку стала. И они меня учили, как Сад Души возделывать. Как ухаживать, чем подкармливать. Главное – не давать сорнякам окрепнуть, на корню их выкорчевывать, пока мелкие.
Как? Правильный вопрос, детка! Отвечаю: вот обидели тебя – так ты не копи обиду, не давай ей в Душе прорасти. А прости сразу, от души! Если семечко питания не получит, оно само засохнет. А лучше полей это место Любовью. Любовь – она такая, от нее только хорошее произрастает! Два главных удобрения в Саду Души применяются: Любовь и Благодарность. За все, что в вашу жизнь приходит, благодарите. Благодарность к вам сторицей вернется! А проклятия – сорняками прорастают, да такие корни дают! Замучитесь потом выкорчевывать. Вот Любовь – это живительный источник. Этот источник в каждом из нас есть, только у многих всяким мусором завален, грязью забит. А почистишь его, обустроишь – и такой Фонтан Любви бить начинает! Целебный, живительный!
Можно ли рвать цветы? Я их без нужды не рву. Ведь что такое сорванный цветок? Начало увядания! А если вы хотите по букетику – срежу вам с удовольствием, раз вам от этого радость. И семян дам, хотите – дома посадите. А если есть желание – возьмите цветок в горшочке, у меня и такие есть, как раз для подарков. Будет расти, цвести, глаз радовать. И вы научитесь ухаживать за Садом. Да, мальчишки, и для вас полезно! А то вы ведь рано или поздно пойдете Садовницу искать! Хороший Монарх все стремится сам узнать, своими руками попробовать, чтобы потом верный выбор сделать.
Долго ли я Сад взращивала? Да с тех пор и взращиваю! Это процесс непрерывный, все время хочется что-нибудь улучшить, переделать… То новый цветничок устроить, то фонтан запустить, то беседку поставить. В Саду Души должно быть много мест для отдохновения! Вон, видите большую беседку? Это для встреч с друзьями, в большой компании. А вон та, поменьше, на берегу озера – для беседы тет-а-тет, ну, вдвоем то есть. А дальше – видите, где все плющом увито? – это Уголок Уединения. Ведь иногда хочется наедине с собой побыть, со своим сердцем поговорить.
Не боюсь ли я, что кто-нибудь эту красоту разрушит? Говорите, хулиганы? Что ж, и такое бывало. Заберется кто-нибудь в Сад – и давай скамейки крушить, клумбы вытаптывать. Только я знаю: мой Сад такого не потерпит. Маки на вандала сон наведут, лианы опутают, вглубь не пустят, розы ароматом умиротворят. А я не стану пускать в Сад Души сорняки злобы, обиды и мести – я сразу за работу. Глядишь – все и поправила, даже что-то новое придумала, и Сад лучше прежнего стал.
Угощайтесь, ребятки, клубникой! Как раз поспела! Можно прямо с грядки рвать. Ее мыть не надо – она Любовью омыта, Благодарностью напоена. Вкусно? А я что говорю! И вы такую вырастить сможете, стоит только захотеть. Вот вам ведерочки – набирайте, кто сколько хочет. Что? Да конечно, не жалко! Ели у Садовницы Сад Души возделанный, так ей ничего не жалко, от щедрости душевной. Чем больше раздашь – тем больше вырастет.
Пора, говорите? Ну и хорошо! Бегите, дорогие. Разбирайте цветы и семена – у кого к каким Душа лежит. Можно ли маму привести? Конечно, солнышко! Я гостям всегда рада. Только приходите через центральные ворота! Я сейчас пойду, объявление повешу: «Опытная Садовница приглашает на задушевные встречи».
Убежали ребятки. Забавные какие! Такие изумленные были! Ой? Что это? Никак росточки какие-то? Да, вот как они бежали, так и росточки – дорожкой. Я знаю! Это Изумительные Цветы! Чудо-то какое! Надо их пересадить, чтоб не вытоптали случайно. Ну и что, что солнце заходит? Успею! У меня на все и Любви, и Времени хватит. Я ж Садовница!
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Сторожея | Дата: Вторник, 28.06.2011, 07:49 | Сообщение # 58 |
|
Мастер Учитель Рейки. Мастер ресурсов.
Группа: Администраторы
Сообщений: 25247
Статус: Offline
| Остров любви (Эльфика)
Она с детства бредила островами. Любимый мультик – «Чунго-Чанго». Любимый кинофильм – «Таинственный остров». Любимый школьный предмет – география, потому что там учат и про острова тоже. Любимый вид спорта – плавание, потому как остров, как известно, есть часть суши, окруженная водой. Любимое развлечение – отдых с родителями на песчаном островке посередине реки, где располагался городской пляж. Более далекие острова семье были недоступны – родители ее были людьми небогатыми, но ее это сильно не расстраивало. Она любила острова просто так, ни за что и без надежды на взаимность.
Она выросла – а любовь не прошла. Любимый фильм – «Остров». Любимая передача – «Последний герой». Любимый мультик – «Мадагаскар». Любимая песня – «Острова любви». Мечта – хотя бы раз в жизни съездить на острова.
- Ну чего ты забыла на этих самых островах? – недоуменно спрашивала мама. – Ведь взрослая уже, пора бы угомониться.
- Не могу! – разводила руками дочь. – Они мне снятся.
- Ты, дочка, сама посуди: мы живем в России, на Евразийском континенте, - внушал отец. – На Сахалине погода плохая, инфраструктуры никакой и землетрясения опять же. Ну не на Сахалин же?
- Не знаю. Может, и на Сахалин, - беспечно отмахивалась дочь.
- Но ты же не сможешь бросить нас? – беспомощно спрашивала мама, и дочери становилось ее жаль.
- Нет, конечно же, нет, - обещала она. – Я вас никогда не брошу. Только съезжу, посмотрю – и сразу назад.
Но острова продолжали ей сниться, будоражили ее воображение, притягивали к себе.
В их небольшом провинциальном городе, который журналисты называют обычно «глубинка», высшее образование можно было получить или в педагогическом, или в медицинском. Она выбрала педагогический – решила стать учителем географии. Ей казалось, это еще больше укрепит ее связь с неведомыми островами. Училась она хорошо, а на досуге зубрила обязательный английский и факультативный испанский, затем подумала и добавила французский – ведь на островах чаще всего говорили на одном из этих языков, или же, по крайней мере, их понимали.
Родители переживали: другие девчонки влюблялись, расставались, развлекались, перекрашивали волосы и рожали детей. Их дочь, как ботаник-заучка, корпела над учебниками, перелистывала атласы и не расставалась с плейером, откуда звучали тексты на не наших языках. Родители переглядывались и не знали – то ли радоваться, то ли тревожиться.
Ее упорное стремление двигаться вперед не осталось не замеченным. После 3 курса она, как победитель конкурса студенческих работ, получила возможность целый семестр проучиться по программе обмена студентами в Японии, на острове Кюсю. Она впервые побывала на самых настоящих островах – и они ее не разочаровали. Она еще больше полюбила острова, но что-то ей подсказывало, что это только прелюдия, и ее Остров Любви все еще ждет ее.
Теперь она знала об островах гораздо больше. Но так и не смогла понять, почему они так притягательны для нее. Наверное, это и есть настоящая любовь – когда не понимаешь, почему, не знаешь, за что, не думаешь, зачем – просто испытываешь несказанную, необъяснимую нежность к объекту своей любви.
А потом она закончила учебу и стала работать в школе. Зарплата учителя географии не располагает к путешествиям по миру, но она подрабатывала переводами – благо за время учебы поднаторела в иностранных языках. И копила деньги, потому что в мире было еще столько островов, на которых ей хотелось побывать, чтобы найти тот, единственный!!!
Между тем родители все чаще заводили разговор о внуках, и Мишка из соседнего подъезда из друга детства вдруг как-то незаметно переквалифицировался в верного кавалера и почти жениха. Она тоже понимала, что годы идут, родители стареют, а острова, какими бы притягательными они не были, вряд ли годятся в спутники жизни для молоденьких провинциальных учительниц. И наверное, так все и закончилось бы – любовь к островам превратилась бы в чудесные воспоминания, фотографии в альбоме и компьютере и щемящее чувство ностальгии по самому лучшему, что было у нее в жизни. Так и произошло бы – если бы не Остров.
Она еще ничего не решила. И не сказала Мишке окончательное «да». Мишка был хороший, но очень «земной», и пределом его мечтаний являлся свой дом с садиком, в котором бегает куча детишек. А ее страсть к островам он считал блажью, которая пройдет вместе с детством. Но она не этого не хотела. Она хотела найти свой Остров.
Окончился очередной учебный год. Свой отпуск – возможно, последний отпуск свободной незамужней женщины – она решила провести на волшебном средиземноморском острове. На бело-голубом острове – там, где стихи рвутся из души сами, где дома похожи на застывшую музыку, а на узких улочках все еще бродят тени древних богов. Там и произошло чудо, изменившее всю ее жизнь.
Когда ее нога впервые ступила на остров, она почувствовала легкое потрясение, вибрации, пронзившие все ее тело. И Остров почувствовал тоже самое. Так бывает, когда встречаются двое людей – между ними пробегает незримая искра и возникает прочная связь.
Они словно узнали друг друга – она и Остров. «Она божественна», - ощутил остров. «Мне кажется, что я здесь уже жила, и эта жизнь была долгой и прекрасной», - подумала она. До этого она была влюблена в острова. Теперь Остров влюбился в нее. Она всегда чувствовала свою связь с островами, но до этого было только предчувствие. Теперь же началась их история…
Она бродила по острову, гладила рукою шершавый от времени камень стен и впитывала в себя его древнюю красоту. Он отвечал ей тем же.
Кто сказал, что у островов нет души? Если вы хоть раз бывали на островах, вы понимаете, о чем это я. Остров любовался ею, восхищался ею и заботился о ней, как самый внимательный любовник. Он следил за тем, чтобы погода была восхитительной, а дорога – безукоризненной; он ласкал ее тело пеной волн и обнимал легким теплым ветерком, он следил, чтобы песок не был слишком горячим, а крики чаек – слишком громкими. Остров нашептывал ей, в каком кафе самая вкусная рыба, и в каком магазинчике самые дивные коралловые украшения, и она слышала этот тихий шепот. Это было волшебство – то, которое всегда возникает там, где есть любовь. Но календарь неумолимо отсчитывал дни, и рано или поздно сказка должна была кончиться.
Однажды вечером, на закате, она вышла из моря, на ходу отжимая длинные волосы, и Остров в который раз замер в немом восхищении. Ему казалось, что вернулись старые времена, когда из волн вот так вот запросто выходила прекрасная Афродита, затмевая собой и луну, и звезды. Глядя на закат, она негромко сказала, обращаясь к Острову:
- Это самое лучшее, что было у меня в жизни. Теперь я точно знаю, что такое счастье. И у меня еще есть несколько дней этого счастья – до отъезда. Спасибо тебе, Остров! Я тебя люблю.
И Остров вдруг ощутил прилив грусти. Ведь она, его Богиня, его возлюбленная, действительно должна была его покинуть. Возможно, надолго. Возможно, навсегда. Эта мысль показалась Острову непереносимой. Он так расстроился, что ночью разразилась страшная гроза. По небу метались синие молнии, гром рвал на части полотно мироздания, хлестал ливень – казалось, что кто-то огромный и сильный мечется во гневе и отчаянии, смывая слезами все, что мешает изливаться горю.
А наутро все успокоилось. Остров придумал, как задержать ее у себя. По крайней мере, он готов был попытаться. Ради своей Богини он был готов на все – и свой план начал осуществлять немедленно. Остров повидал за свою долгую жизнь немало, и он знал, что если что-то и может изменить линии судьбы – то это Любовь. У него было мало времени, но все-таки оно было. Он решил стать для нее Островом Любви. Богине нужен был Бог – и Остров уже знал, что он будет делать.
… Она вышла на пляж. Было раннее утро, и пляж еще не успел заполниться людьми. Она опустилась на золотой песок и пропустила его между пальцами.
- Я люблю тебя, мой волшебный Остров, - с нежной улыбкой сказала она. – Мне так хорошо с тобой! Я осталась бы здесь на всю жизнь – если бы это было возможно…
А потом она поднялась и начала танцевать. Ей даже показалось, что она слышит тихую музыку – может, это была музыка волн, а может – ее сердца. Она закрыла глаза, и кружилась, кружилась по золотому песку. Ей казалось, что Остров кружится вместе с ней, и в какой-то момент она даже почувствовала на своей талии его сильные руки, которые повели ее так уверенно, будто они репетировали этот танец всю жизнь. А когда она очнулась от своего наваждения, перед ней стоял молодой мужчина. Он был очень красив. «Красив, как молодой бог», - подумала она. Но «молодой бог» стоял с каким-то странным, растерянным выражением лица, словно пытался что-то вспомнить или стряхнуть остатки сна.
- Я схожу с ума, - сказал он и потряс головой. – Этого не может быть.
Она поняла его – недаром вечерами сидела над учебниками и учила разные языки, которые были в ходу на ее любимых островах.
- Чего не может быть? – улыбнулась она в ответ.
- Вы не поверите… Но сегодня всю ночь я видел вас во сне, - сказал он так искренне, что она сразу поняла – это чистая правда.
- Меня? Мы встречались? – удивилась она.
- Нет! В том-то и дело, что нет. Я только вчера вернулся на остров из деловой поездки. И был уже вечер. Я никого не видел! А сегодня проснулся с рассветом, и мне почему-то захотелось прогуляться по пляжу. И вот – вы…
- И я проснулась с рассветом… И мне тоже захотелось прогуляться по пляжу, пока здесь пусто.
- Когда вы танцевали здесь, я подумал, что вы – Богиня этого острова, - признался мужчина. – Вы здесь живете?
- Нет. Скоро я должна уехать, - ответила она. – Я издалека. Я здесь просто гостила...
- Не может быть, - замотал головой мужчина. – То есть я понимаю, что вы издалека. Но вы должны жить здесь! Не сочтите меня сумасшедшим, но вы и этот остров – как единое целое.
- Я тоже так чувствую, - согласилась она. – Меня не покидает странная мысль, что я здесь уже бывала, и даже жила, и я часто угадываю, что откроется за поворотом.
- Местные легенды говорят, что Остров не может забыть никто, и каждый, кто способен почувствовать его магию, стремится хоть раз вернуться сюда. Даже древние боги время от времени воплощаются в теле простых смертных, чтобы вновь встретиться с Островом.
- Какая красивая легенда, - медленно сказала она. – На вкус - как красное вино, которое подают в кувшинах в кафе нашей гостиницы. И пахнет розами и медом.
- Вы – Богиня, - пристально глядя на нее, сказал мужчина. – Богиня этого острова. Он вас так просто не отпустит.
- Он? Вы имеете в виду - Остров? – похоже, она даже не особенно удивилась.
- Да. И я. Я тоже вас так просто не отпущу, - решительно сказал мужчина.
Скромная серая скорлупка учительницы географии, которую так старательно растворял Остров на протяжении всего ее пребывания, тихо треснула и опала шелухой к ее ногам. На золотом песке стояла Богиня – юная, немного растерянная, только привыкающая к своей новой роли.
Оставшееся до отъезда время она провела со своим новым другом. И он смотрел на нее такими влюбленными глазами, что она действительно чувствовала себя Богиней. Ее друг возил ее по самым чудесным уголкам острова, в которые не попадают обычные туристы, и она все чаще и чаще понимала, что откуда-то знает, помнит эти места. Они плавали в море, и танцевали ночью под крупными южными звездами, и говорили обо всем на свете, и были счастливы, как дети. Или как Боги. Остров ликовал. Его план оправдался! Он сумел стать для нее Островом Любви и очень радовался этому.
А потом наступил день, и она уехала. Но ненадолго! Только уладить свои дела – и сразу вернуться. Ведь Остров не мог долго жить без своей так счастливо обретенной Богини. А Богиня – без Бога.
Наверное, каждый захочет знать, где расположен этот Остров. В этом нет никакого секрета. Он расположен везде! Если в вашем сердце живет Любовь, а помыслы чисты и бескорыстны – вы обязательно попадете на свой Остров. И он вас мгновенно узнает и никуда не отпустит. Потому что у островов тоже есть душа, и каждый из них мечтает стать для кого-нибудь Островом Любви.
источник
Существует аксиома, из которой нет исключений (ведь на то она и аксиома):
"Все, что есть в моей реальности - результат моих подсознательных желаний"
|
| |
| |
| Rioja | Дата: Вторник, 28.06.2011, 09:26 | Сообщение # 59 |
|
Мастер-Учитель Рейки
Группа: Житель
Сообщений: 895
Статус: Offline
| Спасибо!))))
И опять нас зовет дорога, где тебе говорит любой:
"Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!"
|
| |
| |
| Улыбка | Дата: Четверг, 30.06.2011, 09:03 | Сообщение # 60 |
 1 ступень Рейки
Группа: Завсегдатаи
Сообщений: 79
Статус: Offline
| Спасибо, замечательные нужные сказки!
И мне вот эта еще очень помогла кое-что осознать )
Сказка о Любви (Эльфика. )
Корреспондент шел по просторному белому коридору в сопровождении ангелоподобной девушки из пресс-центра, в белом халате и белом колпачке. И коридор, и девушка сияли стерильным белым светом.
- Меня зовут Анжелика, я буду вашим сопровождающим. Вы можете задавать мне любые вопросы, в рамках разумного, конечно, – говорила девушка, поправляя форменный белый колпачок с эмблемой «Идеал» на золотистых волосах. Колпачок ей очень шел, и надпись «Идеал» – тоже.
- Понял. Спасибо. Буду задавать. А что значит «в рамках разумного»?
- Нашу клинику не случайно решено было расположить здесь, в горах, в уединенном месте, – рассказывала девушка. – Вы сами понимаете, что наши клиенты предпочитают сохранение инкогнито и не нуждаются в любопытных носах.
- А почему ваша клиника называется «Идеал»?
- Здесь приводят людей в божеский вид. После разных катастроф.
- То есть у вас тут не обычная пластическая хирургия?
- Нет, далеко не обычная. Ради того, чтобы просто увеличить грудь или поправить нос, не стоит забираться так высоко, поверьте.
- А на сколько пациентов рассчитана клиника?
- Извините, это закрытая информация. У нас здесь много закрытой информации.
- Но как же реклама?
- Мы не нуждаемся в дополнительной рекламе. Нас и так хорошо знают. Все, кому нужно попасть, к нам попадают.
- Вот как… А вот скажите…
Внезапно на стенах коридора замигали лампы, раздался звук зуммера, где-то захлопали двери.
- Прошу прощения, давайте посторонимся. Похоже, срочная операция.
По коридору загрохотала каталка, на которой лежало нечто бесформенное, вокруг суетились сотрудники, делая что-то прямо на ходу.
- Готовьте большую операционную! – говорил в телефон один.
- Доктор, мы его теряем! – обеспокоенно сообщал другой.
В конце коридора распахнулись двери. Каталка промчалась мимо корреспондента, то, что он успел увидеть, неприятно поразило его. Там, под простыней, ворочалась и корчилась какая-то невнятная масса, и было видно, что ей больно.
- Это был человек? – осторожно спросил он. – Или то, что от него осталось?
- Это не важно. Важно то, что все еще можно поправить. Пойдемте на смотровую галерею, оттуда можно наблюдать весь процесс. И слышно все, что происходит в операционной.
- Ага, – сглотнул корреспондент. Ему было очень не по себе: хотя он разные виды видывал и даже в зоне военных действий побывал, тут почему-то казалось гораздо страшнее.
Смотровая галерея и вправду была расположена высоко и удобно, и корреспондент увидел, что пострадавший уже на столе, а бригада врачей поспешно занимает свои места. В операционную стремительно вошел (показалось – влетел!) высокий кряжистый старик. Полы белого халата развевались, как крылья, со свистом разрезая воздух.
- Слава тебе, Господи! – с чувством сказала девушка из Пресс-центра. – Главный будет оперировать. Значит, вытянет!
- А что, бывает, и не вытягивают? – уцепился корреспондент.
- Всяко бывает, – уклончиво ответила девушка. – Если случай запущенный – сами понимаете…
Внизу между тем уже началась операция. С человека сняли простыню. Корреспондент охнул.
- Это кто же его так? – содрогнувшись, спросил он у своей сопровождающей.
- Любимые… Чаще всего это дело рук любимых.
- Любимых??? Он что, маньяка любил? Или маньячку? Хотя, по-моему, женщин-маньяков в природе не бывает?
- Почему же не бывает? – удивленно глянула на него Анжелика. – Женщины тоже бывают одержимы маниакальными идеями. Ничуть не реже, чем мужчины. Просто мужчины маниакально пытаются переделать мир, а женщины – мужчин.
- Вот как? – опешил корреспондент. Он не знал, как реагировать на сообщение своей прекрасной спутницы. А она, не замечая его смущения, продолжала:
- Вообще-то мир настолько изобилен, что в нем есть все, всегда и для всех. Даже странно, почему люди не стремятся использовать то, что уже создано, причем для них же? Почему все обязательно надо перекроить на свой вкус???
- Но как же! – запротестовал корреспондент. – Ведь в этом и заключается суть прогресса! Преобразовать природу… Поставить ее на службу человеку…
- Но она и так служит человеку, – мягко возразила Анжелика. – Зачем же ее преобразовывать? Может, лучше научиться ее рационально использовать?
Внизу тем временем тело, лежащее на столе, отмыли, протерли, расправили, как могли, и стало видно, что все не так уж плохо, как казалось на первый взгляд. Хотя все равно страшненько. Местами виднелись глубокие раны, кое-где были просто отхвачены изрядные куски, кое-где – наоборот, наблюдались какие-то уродливые наплывы.
- Что с ним случилось? – спросил корреспондент. – Впечатление, что его дикий зверь растерзать пытался.
- Это «дикий зверь» еще называют иногда «любовью», – заметила Анжелика. – Разумеется, ошибочно – просто подменяют одно понятие другим.
- Вы хотите сказать, что вот эта жертва дикой мясорубки ранена любовью? – недоверчиво переспросил корреспондент. – По-моему, персонаж из фильма «Техасская резня бензопилой».
- Очень образно, – похвалила сопровождающая. – Знаете ли, люди часто превращают любовь в дикую мясорубку. И в резню бензопилой – тоже. Разве вы ни разу не наблюдали?
Корреспонденту очень хотелось возразить, но память услужливо воскресила несколько случаев из его богатой журналистской практики, да и собственный опыт имелся, и он предпочел промолчать.
- А что это они сейчас делают? – перевел он разговор на действо в операционной. Там как раз направили на лежащее тело небольшой аппарат, который залил весь операционный стол мягким золотистым светом невыразимо приятного оттенка.
- Лечат душу, – просто объяснила Анжелика. – Это Свет Любви. Он очень целебный. Он позволит душе расслабиться, расправиться, принять естественные очертания.
- А почему они стали неестественными? – сразу прицепился корреспондент.
- Кто-то долго пытался его изменить, перекроить «под себя», – вздохнула его прекрасная спутница. – А он, видимо, далеко не сразу сбежал. Любил, наверное…
- А как это – «перекроить под себя»?
- Ну как это обычно делается? Что-то запретить, что-то навязать, в чем-то ущемить, что-то заставить… А кое-что вообще искоренить, как вредное! Одно отрезать, другое нарастить… В общем, скроить по-другому. Но душа не брюки, ее не перекроишь! Она снова и снова будет стремиться вернуться в первоначальное состояние. Стать собой.
- Вы вот уже который раз говорите о душе. Но она ведь субстанция неощутимая и невидимая?
- Ну как неощутимая? Разве у вас никогда душа не болела? Или не пела? Не разрывалась? Не рвалась ввысь?
- Рвалась, – с удивлением вспомнил корреспондент. – И от боли, и ввысь.
- Ну вот, а говорите, «неощутимая»… А насчет «невидимой» – так вон же она, на столе лежит! Сами видите.
- Так это… душа? – поразился корреспондент.
- Душа, – кивнула Анжелика. – Мы телами и не занимаемся, только душами. Тело прочнее, а душа очень ранима. Очень. Ранима и уязвима.
Корреспондент замолчал. Смотрел, слушал – что там, внизу. Золотой свет рассеялся, поредел. Зато хирурги активизировались. Шел очень интересный разговор.
- Чувство собственного достоинства сильно повреждено, – говорил один из хирургов.
- Ничего, сейчас подтянем, вот тут и тут, и закрепите, пожалуйста. Надо будет, конечно, потом мощную реабилитацию запланировать, но ничего, ничего, все поправимо…
- Вот здесь дыра просто… Как пробило! Что это она с ним делала?
- Посмотрите там, в истории болезни!
- Это она ему гордыню пыталась извести. Била в одну точку, долго. Вот и продолбила.
- Гордыню! Неужели она не понимала, что его гордыня просто отражение ее несогласия с реальностью?
- Нет, конечно. Вот тут отмечено: она пыталась заставить любимого забыть про его образ жизни.
- А, теперь понятно, почему такая деформация черепа! Видимо, постоянно капала на мозги.
- Ничего, сейчас пластину поставим, будет как новенький.
- А зачем ей надо, чтобы он менял образ жизни?
- Ну, как обычно: ее кое-что не устраивало, хотелось там подправить, там подрихтовать… Как всегда!
- Ну, не понимаю: не лучше ли поискать подходящий вариант, чтобы все устраивало?
- Да у них там, внизу, чаще всего так: боятся, что если не сейчас, то уже и никогда, вот и хватают первое, что под руку попадется, а потом начинают его «под себя» переделывать.
- Но это же опасно! Так ведь души-то и калечат! А потом – к нам, на операционный стол.
- А кто об этом думает? Каждый, понимаешь ли, мнит себя пластическим хирургом…
- Но неужели она не чувствовала, что ему больно? Неужели ни разу не захотелось оставить его таким, каким он создан? Это как же надо ближнего ненавидеть?
- В истории болезни записано – «очень любила».
- Там, внизу, «любить» очень часто означает «воспитывать». Или, чаще, «перевоспитывать», – меланхолично произнес Главный. – Кончайте базар, давайте все сюда – будем ауру чинить.
- Ой, блин, да тут чинить-не перечинить, горестно воскликнул кто-то.
- Ничего, не такие пробои латали, – подбодрил Главный. – Ну, давайте, создаем поле – и с богом помолясь.
Хирурги сгрудились вокруг стола, прикрыв ладонями тело.
- Ничего себе… Наперевоспитывалась… Ведь так можно человека до смерти довести, – задумчиво сказал корреспондент.
- Бывает, и доводят, – подтвердила Анжелика. – Но чаще – спасаем. Клиника «Идеал», к вашим услугам.
- Значит, у вас тут пластическая хирургия для истерзанных душ? – уточнил корреспондент. – Я то полагал, вы тут что-то улучшаете. Ну, как носы! Или груди.
- Зачем улучшать то, что и так совершенно? – пожала плечами Анжелика. – Люди такие смешные… Им все время кажется, что они какие-то не такие. Хотя задумывали их изначально совершенными.
- Человеку свойственно стремиться к идеалу, – почесал кончик носа корреспондент.
- Идеал – это то, что было в начале, – улыбнулась девушка. – Получается, что человек стремится от идеала – к какому-то выдуманному образу. А мы как раз восстанавливаем его согласно замыслу Творца.
- Спасаете души, стало быть?
- Спасаем, кого можем. На то мы и существуем. Прилететь вовремя – и спасти.
- Да вы, похоже, просто ангелы… – напряженно пошутил корреспондент.
- Да, мы ангелы, – очень серьезно кивнула Анжелика.
- Кстати, а откуда вы знаете, какой у Творца был первоначальный замысел? Где это написано?
- Так он сам и говорит, – изумленно воззрилась на корреспондента Анжелика. – Вон же он, бригадой руководит. Вы что, до сих пор не поняли?
Корреспондент уставился на нее, а потом ошарашенно спросил:
- А что тогда тут я делаю???
… Налево – двери в реанимацию, они были наглухо закрыты, направо – другая дверь – в операционную, и над ней сияла мягким белым светом надпись: «Тихо! Идет операция!».
По коридорчику между дверями мерно ходила женщина – 15 шагов в одну сторону, 15 шагов в другую. Руки стиснуты у груди, взгляд устремлен в далекую точку, а губы исступленно шепчут раз за разом не то молитву, не то заклинание: «Господи, пожалуйста! Пусть он только будет жив! Пожалуйста, сделай так, чтобы его сердце снова забилось! Честное слово, я больше никогда не буду его доставать своими дурацкими претензиями! И пусть он целыми сутками сидит за компьютером и кропает свои статьи, и пусть ездит в свои командировки, и пусть вечно забывает выключать свет в коридоре и разбрасывает повсюду свои блокноты, и пусть вредничает и временами уходит в себя, только бы он жил, жил, жил!».
Двери распахнулись, в коридор шагнул пожилой доктор – высокий, кряжистый, седой.
- Вы все еще здесь, голубушка? Вот и хорошо. Жив ваш красавчик, жив. Только сердечко вот изношено… Ну да ничего – будете больше беречь. В идеале – покой, понимание и любовь. Конечно, идеала в природе не существует, но стремиться к нему – надо. Запомнили, милая моя? Покой, понимание и любовь. И будете вы жить вместе еще долго-долго!
- Пойдемте, я вам валерьянки накапаю, – участливо сказала бог весть откуда возникшая ангелоподобная медсестра в белоснежной униформе. – Вы не сомневайтесь. Его Главный оперировал – значит, у вас есть все шансы! Все у вас будет хорошо. У нас очень хорошая клиника. Вы просто – верьте!
Сообщение отредактировал Улыбка - Четверг, 30.06.2011, 09:04 |
| |
| |
|
